Сент-Джеймс видел, что ее трясет. Когда она отняла ладони от локтей, чтобы поправить очки, руки ее дрожали. Она обвела взглядом свой кабинет, как будто за множеством блокнотов, папок, докладов, писем, фотоснимков и вставленных в рамочку благодарностей уже видела границы своей политической жизни.
— Он чудовище, — сказала она. — Единственная причина, почему он не опубликовал это раньше — не было удобного момента. А теперь, после Ларсни и мальчишки, он есть.
— За последние десять лет в прессе появлялись и другие разоблачения о нарушениях общепринятых норм в сексуальных отношениях, — заметил Сент-Джеймс. — Трудно поверить, что Лаксфорд мог до сих пор выжидать.
— Взгляните на результаты опросов, мистер Сент-Джеймс. Рейтинг премьер-министра еще никогда не был таким низким. Лейбористская газета не могла выбрать лучший момент для нанесения удара по тори, рассчитывая, что этого будет достаточно, чтобы правительство пало. И, уверяю вас, ответственность за этот удар возложат на меня.
— Но если за всем этим стоит Лаксфорд, — рассуждал Сент-Джеймс, — он и сам многим рискует. Рискует отправиться в тюрьму за похищение, если нам удастся составить цепочку доказательств, ведущую к нему.
— Он газетчик, — ответила она. — Для них риск нечто само собой разумеющееся, если это сулит им сенсацию.
* * *
Желтой вспышкой мелькнувший в дверях лаборатории халат жены привлек внимание Сент-Джеймса. Он поднял голову. На фоне темного коридора, глядя на него, стояла Дебора.
— Ты идешь спать? — спросила она. — Вчера ты лег ужасно поздно. Сегодня опять засидишься?
Он положил лупу на пластиковую обложку с запиской о похищении, посланной Дэнису Лаксфорду, и, выпрямившись, поморщился от боли в затекших от неподвижности мышцах. Увидев, как он растирает себе шею, Дебора нахмурилась. Она подошла к нему и осторожно убрала его руки. Потом откинула в стороны его длинные волосы, с нежностью чмокнула в затылок и принялась за массаж сама. Подавшись назад, он позволял ей ухаживать за собой.
— Лилия, — прошептал он, чувствуя, как его мышцы начинают согреваться.
— Что — лилия?
— Твои духи. Они мне нравятся.
— Это хорошо, особенно, если они смогут заманить тебя в кровать в положенное время.
Он поцеловал ее ладонь.
— Смогут. И в любое время.
— Но все же это было бы удобнее делать в спальне.
— Многое было бы удобнее делать в спальне, — ответил он. — Хочешь, скажу что, например.
Она засмеялась, обвила руками за талию и крепко прижалась к его спине.
