Эмоции этой женщины казались вполне искренними, но Сент-Джеймс знал, что его дело — изучать улики, а не давать оценки свидетелям и возможным подозреваемым. Он вернул миссис Мэгваер к прежней теме, попросив вспомнить, не встретился ли им по пути кто-нибудь, наблюдавший за Шарлоттой, кто-то, показавшийся ей странным.
Прежде чем ответить, она какое-то время смотрела на шкатулку с серебром. Нет, она никого подозрительного не заметила, наконец сказала она. Но они шли по главной улице, а там всегда люди ходят туда-сюда, так ведь? Разносчики, велосипедисты, служащие спешат на работу, торговцы открывают свои лавки, кто бежит по утрам для здоровья, кто торопится на автобус или на метро. Она не заметила. Она об этом не думала, не старалась замечать. Она следила за Шарли и убедилась, что девочка дошла до школы. А еще она думала о том, что сегодня надо сделать, что приготовить Шарли на обед… И да простит ей Господь, что она недосмотрела, что не заметила дьявольских козней, что не уследила за Шарли, как должна была бы, за что ей и деньги платят, и доверяют, и за что…
Уронив вилку и тряпочку, миссис Мэгваер извлекла из рукава носовой платок и громко высморкалась.
— Господи, прошу тебя, не дай упасть волоску с ее головы. Мы уразумеем, что ты хотел нам этим сказать.
Сент-Джеймс не мог понять, какое более важное значение нужно усматривать в исчезновении ребенка, кроме ужаса самого исчезновения. Религия, как он давно решил для себя, ни в коей мере не объясняет тайн величайшей жестокости или бессмысленности жизни.
— До исчезновения Шарли, вероятно, была в компании с другой девочкой. Что вы можете сказать мне о девочке по имени Брита?
— Да немного. А хорошего — еще меньше. Буйный ребенок из разбитой семьи. Из того, что выболтала мне Шарли, я поняла, что ее мать больше интересуют танцульки в дискотеках, чем воспитание ребенка. Ничему хорошему от этой Бриты Шарли не научится.
— В каком смысле «буйная»?
— В смысле всяких проделок. И всегда старается втянуть в это дело Шарли, — объяснила миссис Мэгваер, — такая озорница, эта Брита. То стащит конфетку у уличных торговцев на Бейкер-стрит, то проскользнет без билета в музей мадам Тюссо. То в метро на стене фломастером распишется.
— Она подруга Шарлотты по школе?
— Да, разумеется. Дни Шарли с утра до вечера расписаны по минутам — миссис Ив и мистер Алекс об этом позаботились, так что единственное место, где она может завести подруг, это школа. Когда еще ребенок мог бы с ней общаться? — спросила миссис Мэгваер. И, как бы продолжая отвечать на следующий вопрос, добавила, что сама она не знает фамилии Бриты и даже не знакома с ней, но готова поспорить, что она из семьи иностранцев. — И живут, небось, на пособие. Всю ночь танцуют, весь день спят и получают помощь от государства без капли смущения.
