— По-моему, у нас нет выбора, Ив, — сказал Стоун. — Видит Бог, я не хочу подвергать тебя этому испытанию, но Лаксфорд считает…
Ее взгляд, быстрый, как пуля, выпущенная из пистолета, заставил его замолчать. «Измена, — прочел он в нем. — Предательство».
— И ты туда же, — произнесла она.
— Нет, Ив. Никогда. Я на твоей стороне.
Она тонко улыбнулась.
— Тогда знайте, — ее взгляд опять вернулся к Лаксфорду. — Одна из парламентских журналисток сегодня днем пыталась добиться от меня немедленного интервью. Очень подходящий момент, с учетом некоторых обстоятельств, не правда ли?
— Это ничего не значит, Ивелин, — произнес Лаксфорд. — Все-таки ты младший министр, черт возьми. Тебя, должно быть, постоянно осаждают журналисты.
— Она сказала «как можно раньше», — продолжала Ив, как бы не слыша слов Лаксфорда. — Не называя темы интервью сотрудникам моего аппарата, потому что, как она заявила, скорее всего, я сама не захочу, чтобы они были в курсе нашей беседы.
— Из моей газеты? — спросил Лаксфорд.
— Ты не настолько глуп. Из твоей прежней газеты. И мне это кажется очень забавным.
— Это простое совпадение. Странно, что ты этого не видишь.
— Я, возможно, так и подумала бы, если бы не все остальное.
— Что? — спросил Стоун. — Ив, что еще произошло?
— Сегодня, начиная с половины четвертого, мне звонили пять журналистов — к телефону подходил Джоел. Он говорит, они что-то пронюхали, все требуют информации. Джоел спросил, не знаю ли я, за чем они охотятся, и как ему поступать в этой ситуации внезапного всплеска интереса к… — «Что же могло их так заинтересовать, миссис Боуин?»
— Нет, Ив, — поспешно проговорил Лаксфорд. — Я не проговорился ни одной душе. Это не имеет никакого отношения к…
— Вон из моего дома, ублюдок, — спокойно сказала она. — Я скорее умру, чем уступлю тебе.
* * *
На улице Сент-Джеймс подошел к Лаксфорду, стоявшему рядом со своей машиной. Меньше всего он мог ожидать, что в нем шевельнется жалость к редактору «Сорс», но он действительно жалел его. Лаксфорд выглядел совершенно изможденным. Пятна пота величиной с тарелку темнели на его щегольской голубой рубашке. Он весь пропах этим запахом.
— Что же дальше? — проговорил Лаксфорд сдавленным голосом. — Я поговорю с ней еще раз.
— У нас нет времени.
— Я поговорю с ней прямо сейчас.
— Ее не переубедить.
Он обвел взглядом дом, но не получил от этого ничего нового, кроме того, что в гостиной зажегся дополнительный свет и еще один — в комнате наверху.
