— К чему все это? — спросил Стоун.
— Чтобы избавить меня от нескольких поводов для беспокойства, — ответил Сент-Джеймс.
Щелкнув выключателем, он зажег верхнее освещение лаборатории и подошел к одному из серых стальных шкафов. Достав оттуда штемпельную подушечку и полдюжины плотных белых карточек, он разложил их на рабочем столе, прибавил еще банку с порошком, большую мягкую кисть и фонарик, который он весь день носил в кармане.
— Пожалуйста, сначала вы, — обратился он к Лаксфорду, стоявшему прислонясь к косяку двери, в то время как Александр Стоун беспокойно шагал между столов, бросая сердитые взгляды на различные приборы и оборудование Сент-Джеймса. — Потом мистер Стоун.
— Что? — спросил Стоун.
— Отпечатки пальцев. Простая формальность, но я бы хотел, чтобы это было сделано. Мистер Лаксфорд…
Дэнис Лаксфорд посмотрел на Стоуна долгим взглядом и подошел к столу, предоставив Сент-Джеймсу снять его отпечатки пальцев. Этот взгляд должен был означать его полную готовность к сотрудничеству и отсутствие необходимости что-либо скрывать.
— Мистер Стоун?..
— Какого черта…
— Как он выразился, — прокомментировал Лаксфорд, вытирая краску с пальцев, — мы избавляем его от лишних поводов для беспокойства.
— Ч-черт, — выдохнул Стоун, однако подошел и тоже позволил снять с себя отпечатки.
Покончив с этим, Сент-Джеймс взялся за магнитофон. Сначала он осмотрел его, подсвечивая фонариком, стараясь отыскать отпечатки пальцев, которые становятся заметны при освещении под определенным углом. Потом, щелчком вынув кассету, проделал то же самое и с ней. И ничего не обнаружил.
В то время, как Лаксфорд и Стоун наблюдали за его работой, стоя у противоположных концов стола, он окунул кисть в порошок — для достижения наибольшего контраста с поверхностью он выбрал порошок красного цвета — и слегка припудрил поочередно все стороны магнитофона.
— Видимо, его тщательно вытерли, — отметил он, когда никаких отпечатков не проявилось и с помощью порошка.
Такой же обработке он подверг и крошечную кассету — и опять тот же результат.
— Так от каких же поводов для беспокойства, черт побери, мы вас избавляем? — спросил Стоун. — Он же не дурак. Он ни на чем не оставит своих отпечатков.
Сент-Джеймс одобрительно крякнул.
— Значит, один повод для беспокойства уже отпал, не так ли? Он, действительно, не дурак.
Перевернув магнитофон тыльной стороной вверх, он сдвинул крышку отделения для батареек, снял ее совсем и положил на стол. Затем осторожно, с помощью скальпеля вынул батарейки. Взяв в руку фонарик, он направил его луч на обратную сторону крышки и на две батарейки и улыбнулся увиденному.
