— Передайте сейчас же, — сказал он Вудворту, когда тот начал плести череду оправданий, чтобы отложить выполнение поручения. — Живо! Срочное сообщение, понял?
В конце концов она позвонила ему в половине одиннадцатого, и по ее голосу он понял — она думала, что Лаксфорд смилостивился и отпустил Шарли.
— Ничего нового, — ответил он на ее тихий напряженный вопрос: «Что произошло?»
— Тогда почему ты звонил? — спросила она уже другим тоном, и это, вместе с выпитым спиртным, завело его.
— Потому что наша дочь пропала, — ответил он подчеркнуто вежливо. — Потому что я провел целый день на работе, занимаясь, как обычно, идиотскими делами. Потому что я не разговаривал с тобой с самого утра и хотел бы узнать, что, черт побери, происходит. Ив, у тебя с головой все в порядке?
Он представил, как она оглянулась через плечо, потому что ее тихий голос стал еще тише.
— Алекс, я звоню тебе по твоей просьбе из палаты общин. Ты понимаешь, что это значит?
— Можешь одергивать своих коллег. А со мной это не пройдет.
— Послушай, сейчас не время и не место…
— Между прочим, ты и сама могла бы мне позвонить. В любой момент за этот проклятый день. И это избавило бы тебя от необходимости перезванивать мне из твоей хреновой палаты общин, где, конечно, все прислушиваются к твоему разговору. Это прежде всего тебя волнует, Ив, не так ли?
— Ты что, пил?
— Где моя дочь?
— Я не могу заниматься этим в данный момент.
— Может, тогда мне к тебе туда приехать? Ты сможешь сообщить мне последнюю информацию об исчезновении Шарли в присутствии парламентских журналистов. Это станет сенсацией для прессы, не так ли? Ах, черт возьми, совсем забыл — этого-то ты как раз и не хочешь, верно?
— Не надо так со мной разговаривать, Алекс. Я знаю, что ты расстроен, и у тебя есть основания…
— Премного благодарен.
— Но ты должен понять, что единственный способ справиться с этим…
— Действовать так, как находит нужным Ив Боуин. Но скажи мне, до каких пор ты собираешься позволять Лаксфорду давить на тебя?
— Я встречалась с ним. Моя позиция ему известна.
Пальцы Алекса сжали телефонный шнур. Если бы это была шея Лаксфорда…
— Ты встречалась с ним? Когда?
— Сегодня днем.
— И?
— Он не намерен ее возвращать. Пока не намерен. Но в конечном счете ему придется ее вернуть, потому что я совершенно определенно ему заявила, что не собираюсь плясать под его дудку. Теперь все, Алекс? Я тебе сказала достаточно?
Она хотела закончить разговор. Было совершенно очевидно, что она хотела вернуться в зал заседаний. К дебатам, голосованию или другой возможности доказать, как легко она может разделаться с брехней своих оппонентов.
