— Он бандит, петлюровец! — сообщаю я, смущенный.
— Что-о? — Голда так хохочет, что глаза у нее превращаются в щелочки и в них появляются слезы.
Она говорит с красноармейцами по-русски. Очевидно, рассказывает им про Зяму, что он «петлюровец». Она говорит, что нужно обратить внимание на детей, вызвать их в ревком.
Мне уж не терпится, хочется ей все рассказать.
— Голда, — говорю я, — Ара тоже дома. Его привез на лошади красноармеец Магид.
— Ара? — Она радостно хлопает в ладоши. — И Магид? Не может быть! — Она тискает меня в объятиях. — Слышите! — кричит она красноармейцам. — Магид, черт его побери, был здесь!
Голда садится на упавшее дерево, сбрасывает со спины свой вещевой мешок и достает оттуда чулки, затем начинает обуваться. Волосы падают ей на глаза.
— Значит, дорогой мой, Магид еще здесь? — Она причесывается. — Не знаешь? Стало быть, в местечке тихо? — Она говорит сквозь зубы, потому что во рту у нее гребенка.
Присаживаются и красноармейцы. Голда все прихорашивается.
В лесу тихо и сумрачно. Деревья покачивают головами. Временами с шоссе доносится стук копыт, слышна далекая перестрелка.
— Ну, говори, — поворачивается ко мне Голда, — какие новости? Значит, петлюровцы у нас не были?
Она, видно, шутит.
— Ого, еще сколько! — выскакивает Зяма.
— И убивали…
— Еще как!
Я отталкиваю Зяму:
— Зяминого брата убили, комиссара Велвела Ходоркова…
Подбегаю к высокому клену, к которому привязывали Велвела, и показываю ей дырочку от пули, следы крови. Я совсем забыл, что это его сестра.
Голда вздрагивает. Ее большие, широко открытые глаза наполняются слезами.
— Вот здесь, говоришь? — Она подходит к дереву, прижимается к нему лицом.
На нее падает прорвавшийся сквозь ветви отблеск заката. Красноармейцы стоят с непокрытыми головами. Мы тоже снимаем шапки.
Голда, кажется, плачет. У нее вздрагивают плечи, она кутается в платок.
Мне становится страшно. Подхожу ближе к Голде, хочу ей сказать, что больше так вести себя не буду. Кладу руку Зяме на плечо.
Голда, не оборачиваясь, выходит на дорогу. Мы идем за ней. Большая красная луна выползает со стороны луга.
Старый высокий красноармеец берет меня за руку. Позади идут Сролик, Зяма и Буля.
На речке усердно квакают лягушки. В вечернем воздухе звенит комариный плач.
