— Как это так! А я?
Я сказал это так неожиданно, что сам испугался.
Магид поднял брови и смерил меня удивленным взглядом.
— Замечательно! — Он чмокнул губами и взял меня за подбородок. — Как вас зовут, молодой человек?
— Ошер.
Я опускаю глаза. Мне всегда неловко смотреть старшим в глаза. Дядя Менаше, который терпеть меня не может, говорит, что это «хорошенький признак»: из меня, мол, выйдет жулик или воришка. Исподлобья я вce же поглядываю на Магида. Он стоит у зеркала. В треснувшем зеркале я вижу и себя и от смущения скребу в голове: ноги у меня до колен в грязи, и выглядит это, точно на мне сапожки.
— Наследник мой, — говорит отец, вздыхая. — В замечательное время родился. И что из него выйдет?
Магид морщится, разглядывая меня, покачивает головой и затем проводит рукой по моим волосам.
— Собачник, — отвечает себе отец, — собачник из него вырастет! — И отворачивается.
Когда никого нет, сколько отец ни кричит, меня это не трогает. Но когда он говорит при людях, это меня злит. Я сжимаю челюсти до зубовного скрежета.
— Вот слышите? — кивает отец Магиду.
— Ого! Вот как, Ошерка?! — говорит Магид.
И потому, что он говорит «Ошерка», я успокаиваюсь. Магид кладет мне на плечо руку и долго разглядывает мои грязные ноги.
— Так как же, паренек? — И глаза его смеются. — Видно, грязная у тебя работал а?
О чем он спрашивает?
— Говорю, грязная у тебя работа? — показывает он мне на ноги. — Лужи чистишь?
— Нет! — смеюсь я и, как всегда, очень громко.
Когда ко мне хорошо относятся, я быстро становлюсь свойским. У Магида на боку револьвер. Я пододвигаюсь: поближе и тихонько тяну его к себе.
— Э, Ошерка, револьвер тебя не трогает, и ты его не тронь. — И он отводит мою руку. — Расскажи-ка лучше, что ты делаешь по целым дням?
— По целым дням? Ничего.
— Так-таки ничего? Скучно, наверно! Очень скучно, а?
— Нет, весело, — отвечаю я.
— Ве-се-ло? Так ты ведь золотко, Ошер! — смеется вместе со мной Магид. — Веселишься, значит. Где же ты веселишься?
— На кладбище. Там выкопали большую-большую яму… и всех кладут вместе… И мне тоже разрешили их засыпать, — говорю я с гордостью. — Мне тоже дали лопату.
Магид перестает смеяться, глаза у него останавливаются. Только что он был веселый и внезапно погрустнел.
— Но их же нужно засыпать… ведь убитые они!.. — оправдываюсь я.
— Да-да, Ошерка… нужно, конечно… — Он обхватывает мою голову обеими руками. — Нужно… А где ты еще бываешь?
— В штабе, у походной кухни, где выдают кашу.
