На следующий день вечером в школе было полным-полно.
Юзя стал медленно читать обвинительный акт:
— «Несмотря на то что учащиеся рабочей школы обязаны вести себя примерно и не бить стекла, ученик рабочей школы Сролик Иоффе все же бил стекла…»
— Всего одно стекло!.. — раздались голоса из зала.
— Не важно… Все же бил стекла в помещении ячейки… «И, принимая во внимание…» — Голос у Юзи вновь становится торжественным и важным.
Собравшиеся пялят на него глаза, глядят ему прямо в рот.
— «…и, принимая во внимание, что Сролик бил стекла…»
Но в эту торжественную минуту раскрывается дверь, и в класс входит Голда. Все оборачиваются, поднимается шум.
Юзя свирепеет.
— Комендант! — кричит он и ударяет кулаком по столу. — Кто там вошел? Вывести его! — Затем продолжает чтение обвинительного акта: — «…и так как он выбил стекло, мы постановляем судить его и вынести соответствующее наказание. Посему…»
— Да не глотай ты слова! — говорит подошедшая Голда.
Юзя пытается состроить улыбку.
— Ребята, кажется, у вас собрание? — хмурится Голда. Она глядит сначала на Юзю, потом на Сролика. — Что случилось?
— Он выбил стекло…
— В помещении комсомольской ячейки…
— …потому что Ицик хотел его выгнать, — отвечают со всех сторон.
— Вот как? — улыбается Голда. — Как же это с тобой случилось, Сролик?
Она улыбалась и говорила со Сроликом очень ласково. Все были ошеломлены. Даже Сролик поднял на нее удивленные глаза. А потом все стали кричать, что Сролик не виновен. Тем временем Юзя потихоньку смылся.
— Дети, — предложила Голда, — не надо шуметь. Давайте отложим суд… Еще раз обдумаем… А пока идите по домам!
Услышав это, я тотчас позвал Матильду. И наша немая уборщица, в красных чулках, постукивав деревяшками, тотчас вбежала и стала гнать детей домой и тушить лампы.
В опустевшем классе остались лишь я да Голда. По-видимому, она только недавно сошла с поезда и устала. Тонкая ее косынка сползла и открыла белый пробор посередине головы и немного всклокоченные волосы.
— Ошер, — спросила она, — что здесь произошло? Как это он выбил стекло?
— Ицик Назимик при всех назвал его спекулянтом и выгнал… Сролик плакал…
Я рассказываю ей все по порядку: как после беседы с председателем Совета я позвал Сролика на политфанты, как после всего случившегося помчался к Сролику домой. И Зяма прибежал. А Сролик плакал.
— Как думаешь, надо было Сролика доводить до этого? — спрашивает Голда. — Назимик правильно, по-твоему, поступил?
— Нет, — говорю я и не пойму, почему она так сердито смотрит на меня.
