И Андрейка Седых шел по темным, полуобвалившимся подземным галереям, тащил на себе Васю Козика и думал, всё думал… Но Андрейка еще никогда в жизни не волновался так, как в ту минуту, когда должен был открыть небольшой, форматом в половину тетради, блокнот. Что в нем написано? Чей это блокнот? Еще неясная тревога всё больше и больше овладевала им, и он не решался так сразу перевернуть обложку блокнота. Мелко, будто от озноба, дрожали руки, и гулко стучало сердце.
Волновались и товарищи, но их волнение было совсем иным — они стремились поскорее узнать, какую тайну хранит находка, и только.
— Открывай же! — шепнул самому себе Андрейка. Товарищи переглянулись. Что он говорит? Кому?
Седых медленно, осторожно раздирая слипшиеся по уголкам страницы, раскрыл блокнот.
Первый лист оказался совсем чистым. А второй?.. На втором была приклеена кусочками хлеба маленькая, не больше спичечной коробки, фотография. От времени она выцвела, пожелтела, но, присмотревшись, мальчики разглядели на ней высокий открытый лоб, твердые, чуть улыбающиеся губы и густые волосы, они, как крылья, стояли надо лбом.
Андрейка вырвал из рук Васи фонарь и, низко склонившись, осветил фотографию. Мгновение он всматривался в лицо незнакомца, потом глухо простонал и уронил фонарь. Это был его отец! Такая же фотография, только увеличенная, уже столько лет лежит дома в семейном альбоме.
— Отец, — прошептал он. — Это мой отец…
В горле стало горячо, перехватило дыхание. Казалось, не хватает воздуха, но Андрейка пересилил себя и, подняв фонарь, перевернул еще один листок. На нем крупным косым почерком химическим карандашом было написано: «Если этот блокнот попадет в руки людей, убедительно прошу передать его моей жене Антонине Ивановне Седых или сыну Андрею, по адресу…». Ниже стоял адрес, четкая подпись: «Антон Седых» и дата — «30 июня 1942 года»…
— Сегодня как раз 30 июня, — тихо сказал Вася Козик.
— Десять лет прошло, — добавил Боярченко.
Андрейка перевернул страничку. И каждый по очереди прочел на ней: «30 июня 1942 г. 6 часов вечера…». На новой странице — новая запись: «8 часов вечера. 30 июня…». И ниже крупным косым почерком в несколько строчек — короткая запись.
— Читай, — попросил Федя.
Андрейка ничего не ответил. Он сидел, опустив голову, Козик и Боярченко с двух сторон придвинулись к нему и молча, терпеливо ожидали. Спустя несколько минут Андрейка прочел первую страницу, потом еще одну…
Вот что было записано в блокноте Антона Седых.
