Я пристально на него посмотрела, и он не исчез. Напротив меня находился настоящий великолепный вампир-аристократ, обещающий пожертвовать своей жизнью ради моего спасения. Всё, что я должна была сделать, — взять его руку.
— Хорошо, — прошептала я, в горле пересохло. — Сначала, давай спрячем где-нибудь это тело, а затем…
— А затем? — прошептал он в ответ, я ощутила его холодное дыхание на моих губах. Его бледные глаза пристально смотрели в мои, безмолвно обещая отогнать от меня все мои проблемы.
Или, другими словами, очень странный мужчина с зубами хищника хочет остаться со мной наедине.
— А затем, — сказала я твёрдо, беря его за руку, — ты пойдёшь ко мне домой, чтобы познакомиться с моими родителями.
Я должна была признать, Эбен выглядел несколько менее крутым в нашей гостиной, чем когда он театрально появился на крыше автомобиля. Под звездным небом он выглядел изящным и подтянутым как мужчины с обложек журналов, теперь он напоминал слишком быстро выросшего и неуклюжего подростка с выпирающими ключицами. Несомненно, его бледные голубые глаза и острые как бритва скулы смогли бы сделать популярной новую музыкальную группу, но одень его в джинсы и футболку и сойдет за студента любой средней школы. Со своими взлохмаченными волосами, кожаными брюками и бархатным пальто он выглядел как подросток вырядившийся на Хэллоуин как внебрачный ребенок Эдварда Каллена и Дракулы.
Эбен сидел на диване, а мы втроем напротив него на стульях, что создавало атмосферу собеседования. Эбен сидел выпрямившись на самом краю дивана, будто опасаясь, что диван может его съесть, если он откинется назад. Он переводил взгляд с меня на отца и Зака, снова возвращаясь ко мне.
— И так, — сказал папа с поддельным дружелюбием в голосе, что заставило меня съежиться на моем стуле, — Вы — вампир, не так ли?
Эбен неуклюже кивнул.
— Вот видишь? — зашипела я Заку, который рассматривал Эбена с неподдельным интересом. — Я же тебе говорила.
— Я все еще думаю, что он может быть зомби, — так громко прошептал он в ответ, что Эбен, вероятно, мог бы услышать его и из соседней комнаты. — Он такой странно застывший.
В словах был смысл. Он сидела будто на похоронах, очень прямо, а руки Эбена лежали на коленях.
Мама вошла с подносом в руках. Несмотря на то, что это был первый час ночи и на ней надеты пушистые леопардовые шлепанцы, у нее было свое врожденное понимание того, Что Мы Делаем, Когда Неожиданно Приходят Гости. — Я приготовила чай, — сказала она, ставя поднос на журнальный столик. — Молоко? Сахар?
