Сара схватила меня за рукав. — Послушай ее, Джейн. Лили рассказала мне все о Хэйконе. Он чистое зло.
И это говорила Сара. Я потерла мое лицо, пытаясь бороться с сонливостью, которая омрачала мои мысли. — Я должна сказать, это действительно не звучит как хорошая сделка, Эбен. Я не хочу работать на кого-то.
— Это моя девочка, — сказал папа. — Ты в безопасности.
— Вы все действительно не помогаете здесь, вы знаете, — сказал Эбен со смирившимся вздохом. Я услышала шаги, и догадалась, что он двигался в сторону, подальше от моей семьи. — Джейн, мы вампиры. Мы не можем не быть под каблуком у тех, кто старше нас. Ты можешь принять это, или ты можешь умереть.
— Лили сбежала, — сказала Сара, гордо подняв подбородок.
— Менее чем за сто лет, — лопнул Эбен. — Это ничего. Даже я почти вдвое старше, и большинство других вампиров считают меня младенцем. Мой собственный дед? Ей восемь тысяч лет. Для Хэйкона, Лили, возможно, убежала прошлым вечером. Если бы это было не для её эксперимента, он мог бы позволить ей работать еще несколько столетий, прежде чем ликвидировать её. До сих пор он даже не сделал каких-либо реальных усилий, чтобы найти ее.
— Наряду с отправкой тебя за ней, — указала я.
Эбен рассмеялся: горький, болезненный звук. — Меня? — Его акцент мальчика с фермы сгустился. — Я шучу.
— Вы из разных Кровей. Значит, ты сбежал от своего собственного родителя.
— Нет, мой Старший просто не заботится, где я, жив ли я или мертв. Почему ты думаешь, что я пытался больше столетия быть принятым другой Родословной? Трудно, невозможно трудно, быть одиноким вампиром. Ты должен постоянно уворачиваться от охотников, посланных другими. Родословная ненавидит жуликов. И сверху всего, ты еще должен найти еду, убежище, деньги, и все это без официального существования. И все, которых ты когда-либо знал, мертвы, и все продолжает изменяться, крайне… — Он прервался. Когда он заговорил снова, его голос был более составлен, но тихий. — Это … очень одиноко.
— О, мое сердце кровоточит за тебя, парень, который привязал моего маленького брата к стулу. — Несмотря на мои храбрые слова, моя неловкость поднималась на воздушном шаре в полномасштабную панику. Эбен, возможно, обманул меня прежде, но я не могла убедить меня, что он лгал на сей раз; ненависть к себе и безнадежность его голоса были слишком реальны.
— Ты должна вернуться, Джейн. — Слова Эбена произносились нечленораздельно вместе, как будто он был ужасно пьяный. — К крайнему сроку. Иначе … иначе, Хэйкон…
