Не успел "мессершмитт" приземлиться, как его окружили наши пехотинцы. В Федора Телегина вцепились десятки рук.
- Ага, долетался!
- Давай-ка, брат, вылазь!
- Да тяни его, чего он!..
Напрасно Федор пытался доказать, что он свой русский, советский. Это лишь подливало масла в огонь.
- Нет, ты гляди, у него даже документы припасены! Ах ты, гад!
И - трах, трах по чему попало.
- Товарищи, - взывал Телегин, - да вы хоть на форму поглядите!
- Так у него еще и форма наша?!
Снова удары, еще пуще.
- Да вы что, с ума сошли?!
- Нет, он еще и лается! Бей гада!
Короче, "разделали" Федора так, что он еле на ногах держался. В таком виде его и доставили в штаб.
Когда наши ребята приехали за Телегиным, они с трудом узнали в оборванном, избитом человеке командира полка.
- Вы уж извините, - провожали его сконфуженные пехотинцы. - Ведь мы что подумали? А ну, думаем, какой-нибудь гад под нашего рядится? Разве не бывало?... Извините, ради бога. Погорячились.
Федор только рукой на них махнул - идите, дескать, к черту. После этой взбучки он недели две пролежал в госпитале.
- Еще хорошо, что жив остался, - покряхтывал он. - Ну, злые ребятки! То-то немец под Ростовом завяз...
У командира полка не было отдельной землянки. Для него отгородили небольшой уголок, где стояли топчан, две табуретки и столик с лампой.
- Проходи, садись, - сказал Телегин, разворачивая на столике карту.
Я стянул с головы шлемофон и осторожно опустился на табуретку.
Задание было такое: недалеко в тыл на бомбежку идут девять наших бомбардировщиков СБ. Их надо прикрывать.
- Бомбардировщики? - удивился я. - Днем?
- Да, днем, - сухо сказал командир, потом пояснил: - Танки. Скопление танков. Видимо, Ростову на днях... Так вот, слушай дальше...
В прикрытие бомбардировщиков назначались мы с Муровым.
- Двое? - снова вырвалось у меня.
- А ты сколько хочешь? - неожиданно разозлился командир полка. - Сам же понимаешь... Кого еще?
Я замолчал, За время боев наши авиационный Насти понесли большие потери, а пополнения при ходили крайне редко. Многие полки насчитывав лишь половину летного состава: не было самолетов. Наша промышленность, эвакуированная из занятых районов на восток, еще не успела развернуться к новых местах.
Четко повторив задание, я вышел от командира. Техники уже подготовили самолеты.
Более горького чувства, чем в этом полете, я, кажется, не испытывал никогда. Наши бомбардировщики, тихоходные и маломаневренные, как утюги, ползли неторопливо и грузно. Я невольно вспомнил слова инструктора Н-ской школы: "Бомбардировщик висит, как горшок..." СБ действительно представлял собой превосходную мишень. Когда мы перелетали через линию фронта, немецкие зенитчики сбили две машины. Недалеко от цели нас встретили "мессершмитты". Мы с Муровым крутились, как волчки, но поспеть всюду было немыслимо. Еще два наших бомбардировщика рухнули на землю.
