— В твоем новом альбоме есть строки о нефти, кокаине, высоковольтных линиях и прочих очень актуальных вещах. Ты решил отразить современность?
— Я просто пишу о том, что мне попадается на глаза. И всегда так делал. «Поезд в огне» — яркий тому пример.
— Ты актуален, но откуда ж ты узнаешь про жизнь, если не читаешь газет и не смотришь ТВ?
— Так существует же Интернет!
— Борис! Мы разговариваем с тобой буквально в юбилейные дни. Исполняется 20 лет твоей песне «Поезд в огне».
— Да, по-моему, это был 1987 год. Насколько я помню, мы сняли клип за одну или за две бутылки. Песня была написана во время долгих гастролей. По-моему, в Махачкале. Она была вызвана к жизни временем…
— Да, конечно. Мне представляется, что Сурков вспомнил тот клип и решил вызвать тебя для беседы — как человека, чувствующего дух времени, специалиста по революционным настроениям. Про ту встречу (на ней были и другие музыканты) много писали в том духе, что Кремль пытается обезопасить себя от возможной оранжевой революции и для этого подтягивает деятелей искусства.
Всё, — Свинаренко вывел собеседника на разговор о встрече рок-музыкантов в Кремле с тогдашним политическим демиургом Владиславом Сурковым. Гребенщиков понимает, что его привели не туда, куда он хотел бы идти, и злится, отчего теряет обычный самоконтроль:
— Меня восхищает, как в Москве у журналистов устроены мозги! Если журналистам так хочется заниматься властью, почему они не идут в Думу? Я много езжу по стране, и у меня есть твердое ощущение: нигде, кроме Москвы, политикой не интересуются. А почему? Могу сказать: потому что политика — это не справедливость, не забота о народе, а в первую очередь очень большие деньги. И вот люди, которые занимаются политикой, таким образом компенсируют у себя отсутствие денег. Мне кажется это нездоровым, мне кажется это болезнью… Не устаю говорить одно и то же: нет разницы между политиком и ассенизатором, или сантехником, или продавцом. Все они получают деньги за то, что они нас обслуживают! Мы же не говорим так много о сантехниках, мы не знаем, как их по имени-отчеству, мы не обсуждаем их личную жизнь.
Выслушав эту эмоциональную тираду, Свинаренко никуда не торопится — он знает, что Гребенщиков теперь далеко от темы не уйдет. Нефть уже хлынула, теперь только качай.
Свинаренко: Я думаю, публике вот почему неинтересно говорить про сантехников: они не делят деньги. В отличие от политиков.
Гребенщиков: Ну, мы не знаем, что делают политики. Исходя из того, что мы о них знаем много, они плохие политики. Вот мне очень нравится наш президент…
