Панюшкин: Но ведь «Аквариум» состоит из живых людей. Как, например, ушел Гаккель? — я имею в виду Всевеолода Гаккеля, виолончелиста и одного из центральных персонажей «Аквариума» восьмидесятых.
Гребенщиков: У меня такое ощущение, что он никуда не уходил.
И так далее. Вопросы-то личные и резкие, да ответы на них пустые и бесполезные. Вдруг Гребенщиков, который все это время, видимо, слушал диалог как бы со стороны, начинает его вслух анализировать: «У нас получается очень интересная беседа, — говорит Гребенщиков, — я пытаюсь отвечать на прямые хорошие вопросы и понимаю, что у меня это не выходит. Простой вопрос: почему ушел Гаккель. И масса неудовлетворительных ответов: я говорю, что он не уходил. Однако в „Аквариуме“ его нет. Следовательно, вероятно, ушел. Я помню по крайней мере три момента, когда он точно уходил. После этого он все равно продолжал играть. Из чего я заключаю, что мой метод ответа на вопросы какой-то неправильный».
Нет, Борис Борисович, проблема в методе задавания вопросов. Такой с вами не работает, нужен другой.
Игорь Свинаренко, ветеран «Коммерсанта» и один из самых литературно одаренных журналистов в современной России, умеет брать интервью. Как-то он читал про это лекцию во Львове, в Украинском католическом университете. Свинаренко говорил: «Один журналист, Сергей Митрофанов… приписал мне творческий метод, который я использую. Я, может быть, его действительно использую, я просто не думал над этим. Он говорит, что Свинаренко прикидывеется идиотом, дураком малограмотным, таким каким-то Ваньком, вахлаком, и начинает с людьми разговаривать, типа: да что там с меня взять, я с Макеевки, прочитал одну книжку… И люди с ним начинают как-то разговаривать, выбалтывать. И он как-то прикидывается: у-у-у, у нас в Макеевке такого не было. И Митрофанов пишет, что потом они спохватываются, а уже поздно. Уже вся фактура выдана».
И правда, Свинаренко паясничает, изображает своего в доску парня, травит анекдоты, потому что вроде бы не может остановиться. Он принижает себя и льстит собеседнику уже самим этим тонким самоуничижением. И вообще: он беззастенчиво льстит при первой возможности. Но только в начале разговора. Вот посмотрите, что у него получилось с Гребенщиковым в 2007 году (интервью для журнала «Медведь»). Примерно первая четверть интервью проходит в бессмысленном трепе про возраст и восприятие мира. Постепенно Свинаренко начинает переводить разговор на действительно интересную ему политическую тему.
