Они подошли к небольшому дому. Старик сильно постучал, загремела цепь, захрипела, залилась яростным лаем собака. Длинному сделалось не по себе, он сунул руку в карман, но Старик перехватил ее.
— Ты что? Здесь живет друг[1]. Скажу, где надо будет взяться за нож.
Длинный опустил руку:
— Буду ждать, башлык. Вот только собак я не люблю: как залают, черти начинают плясать в душе.
— Знаю, собаки колонии мне до сих пор снятся.
Собака немного успокоилась, видно, кто-то вышел во двор. Потом хриплый голос спросил:
— Кто там?
Лицо Старика просветлело. По-азербайджански сказал:
— Не бойся, открывай. Это я.
Загремели засовы, калитка приоткрылась. Среднего роста, полный, с густыми бровями, бородой и усами хозяин торопливо впустил их во двор. Приход нежданных гостей взволновал его.
Только в комнате он успокоился:
— Живы-здоровы, гости? Благополучно доехали? Ждал вас!
Старик отвечал ему, но смолк, как только на пороге появилась старая женщина во всем черном. Хозяин продолжал расспрашивать их, но Старик не отвечал, пока женщина не вышла. Его не заставили говорить и ссылки хозяина на то, что она совсем глухая.
Хозяин принес и раскупорил бутылку. Выпили, и он стал жаловаться:
— От Ханум никаких вестей. С чем я теперь остался? Одна эта лачуга… Деньги, черт с ними, не жалко их, а монеты вот…
— Не жалуйся, Мегерем! Будь мужчиной! Моли бога, чтобы тебя не тронули! Подумаешь, двести золотых монет! По старым временам это самая ерунда. У моего отца был слиток золота с лошадиную голову, чайники и пиалы были из чистого золота, ковры иранские, караван-сараи… И ничего этого больше нет. А ты говоришь, монеты! Твоя Ханум жива-здорова, она пока в Чарджоу… Но слышал, что и под золотые монеты суд подкапывается…
— Думаешь, докопаются? Тогда я совсем, считай, пропал. — Мегерем скрестил волосатые пальцы, хрустнул ими и добавил: — Мы все пропали.
Это уточнение не понравилось гостям.
— Товар готов? — вмешался в беседу Длинный.
— До рассвета должны привезти… Когда хотите вернуться?
— Завтра.
— Каким образом?
— По воздуху.
— Опасно, там много глаз.
— Не так, как тебе кажется. Мы хорошо знаем обстановку в аэропорту, видели… Да и что мы — дураки, чтобы везти в руках?.. Срочно нужны два паспорта. Эти уже не годятся. На, возьми. Хочешь — сожги, хочешь — сохрани.
Он кинул на стол две книжечки. Старик вынул из-за пазухи еще две:
— Возьми и эти, попользовались…
Мегерем забрал их, вышел из комнаты, потом вернулся с тряпичным свертком:
