Хаиткулы неловко было стоять в трусах и майке перед этим толстеньким лысеющим человеком, но и уйти не было никакой возможности — тот не давал ему слова вымолвить, засыпая его вопросами и тут же сам отвечая на них. К тому же Хаиткулы никак не мог припомнить, где он его видел — то ли в Ашхабаде, то ли в Керки. Или сидели вместе на совещании? Вчера прокурор сказал, что кое-кого пришлет ему в помощники, и капитан уехал, даже не успев повидать своего коллегу.
Наконец незнакомец на секунду умолк, и Хаиткулы поспешно заявил:
— Простите, но, во-первых, вы не представились, а во-вторых, мне необходимо одеться.
— Палта Ачилович Ачилов.
Они вошли в номер. Хаиткулы быстро оделся.
— Если я не ошибаюсь, вы считаете, что Бекджан умер насильственной смертью? — не отступал Ачилов.
— Почти уверен.
— А если здесь самоубийство? Река близко, парень был выпивши. Может быть, его обидели…
— Нет, — уверенно ответил Хаиткулы. — Рано или поздно труп нашли бы.
Ачилов возмущенно замахал руками:
— Нашли бы? Вы думаете, они искали по всей Амударье? А если он привязал камень на шею? А потом труп затянуло илом, он разложился — и точка. Надо критически рассмотреть протоколы поисков на реке.
— Давайте сначала позавтракаем, а потом займемся делами, — предложил Хаиткулы.
От гостиницы до шоссе было довольно далеко. Пока Хаиткулы добрался до выезда из поселка, его изрядно забрызгали сновавшие по улицам грузовики. Инспектор решил не ждать попутную машину на одном месте и пошел в сторону Халача.
По краям дороги росли высокие камыши, на песчаных гребнях гнулся под ветром пышный селин. Хаиткулы прибавил шагу. Ему было приятно идти той дорогой, которой не раз ходила Марал. Да, все эти улицы, все тропинки кругом помнят ее и Бекджана…
Как только он вспомнил про Бекджана, прелесть весенней природы померкла для него… По этим дорогам ходил и убийца Бекджана. Мысли Хаиткулы вновь завертелись вокруг следствия. Задумавшись, он чуть было не пропустил машину и только в последний момент поднял руку.
Через час он выпрыгнул из кабины в самом центре Халача. Оглядевшись, капитан заметил вывеску парикмахерской и, потрогав щетину на подбородке, решил зайти побриться. Но нерешительно остановился в дверях — человек десять сидели вдоль стен, а возле окна единственный парикмахер намыливал голову старику в стеганой туркменской рубашке. Хаиткулы думал уже повернуть назад, когда парикмахер спросил своего клиента:
— Так, говоришь, снова будут расследовать это дело?
