— Мечтай, мечтай, — отозвался Сэм.
— Я вам помогу, — заговорила Джорджия. — Нет, правда! — воскликнула она, когда все разразились смехом. — Я буду стоять за стойкой и привлекать клиентов. Я такая обаятельная, что от мужчин прямо отбою не будет! — Она откинула волосы со лба. — Только, чур, придумайте другое название!
— С тобой за стойкой? — Мелоди задумалась. — Ну, например, «Вертеп беззакония».
— Полиция нравов будет в восторге, — заметил Сэм.
— Ну и что! У меня найдется парочка отличных адвокатов! — улыбнулась Джорджия.
— Мама, мне не хотелось бы тебя пугать, но, судя по запаху с кухни, пора спасать ужин, — вдруг спокойно заметил Сэм.
С криком «Боже мой!» Лиз вскочила и бросилась на кухню. Мелоди выбежала следом.
— Ничего, не сгорит, — успокоил оставшихся Адам.
— Не знаю, не знаю, — улыбнулся Сэм. — Боюсь, этой парочке не стоит доверять наш ужин. Заболтаются, отвлекутся на что-нибудь… Пойду-ка я за ними присмотрю.
— Отличная мысль! — крикнула ему вслед Джорджия. — Я умираю от голода!
Она обернулась к Адаму и взглянула прямо в его добрые синие глаза.
— По-моему, его интересует не столько ужин, сколько моя сестра.
— Верно, — рассмеялся Адам. Несколько секунд он молча смотрел на Джорджию, затем продолжил: — Мы с Лиз беспокоились за него. Боялись, что после смерти жены он не подпустит к себе ни одну женщину.
Джорджия широко раскрыла глаза.
— Я не знала, что Сэм был женат.
— Был.
— Что ж, с моей сестрой пусть будет поосторожнее, — заметила Джорджия. — В первый раз она сделала не слишком хороший выбор. Я не хочу, чтобы она снова страдала.
— Ты думаешь, Сэм заставит ее страдать? — тихо спросил Адам.
— Я думаю, что все может быть. И это меня беспокоит, — призналась Джорджия.
Адам помолчал.
— Мне кажется, они сумеют разобраться в своих чувствах, — сказал он наконец. — Конечно, если по-настоящему захотят.
— Надеюсь, — заметила Джорджия. — Очень надеюсь.
В Эврике-Спрингз шел снег. С сумрачного серого неба летели кружевные снежинки, кружились в воздухе и устилали землю пушистым ковром. А иные из них оканчивали полет на длинных ресницах Мелоди.
Мелоди шла, сама не зная куда. Сейчас ей хотелось уйти подальше от дома, прочь от назойливого телефона — туда, где ее не найдет Сэм.
После отъезда Джорджии Сэм прочно обосновался в жизни Мелоди. Каждый день он звонил ей, почти каждый день звал с собой обедать или без приглашения приходил в гости. Целые вечера они просиживали в библиотеке перед камином, болтая обо всем на свете. И с каждым днем Мелоди было все трудней прощаться, и все сильней становилось желание провести хоть одну холодную ночь в сильных объятиях Сэма. Мелоди чувствовала, что по-настоящему привязывается к нему, и это ее пугало.
