— А ты вообще заткнись! — рявкнула Джорджия.
— Она снова с нами! — рассмеялась Мелоди.
— И слава Богу, — добавила Лиз. — А то я уже пожалела о своем приглашении. Садитесь и устраивайтесь поудобнее. Ужин скоро будет.
— Все как обычно, — громким шепотом откомментировал Сэм.
— Итак, — начала Лиз, когда все расселись, — Сэм показал вам Розали-хауз?
— Э-э… по-моему, нет, — помотала головой Джорджия.
— Ну а в музеях вы были?
— Тоже нет. — Улыбка Джорджии становилась все шире и шире.
— Ни в одном?
— Не-а. — Джорджия бросила взгляд на Сэма. — Правда, видели одну очень красивую статую, но только издали. Сэм не водил нас ни в музей музыкальных инструментов, ни в музей часов, ни даже в зоологический. Мы умоляли его показать нам Пивот-Рок и динозавров, но он был неумолим и весь день таскал нас по магазинам.
— Понятно, — рассмеялась Лиз. — Сэма хлебом не корми, только дай побегать по магазинам. Весь в отца.
— Если бы не этот чертов гипс, — проворчал старик, — я бы показал вам город. Сводил бы вас в Розали-хауз. Это великолепный викторианский особняк. Когда-то в нем жили, а сейчас там музей. Я бы поднялся с вами на холм и показал статую. Она называется «Христос в Озарках». Не всем нравится, но издалека производит впечатление.
— Джорджию восхитили фрески на Главной улице, — заметил Сэм. — Я, правда, ничего ей не смог рассказать.
— Никогда не говори об этом в Историческом музее! — проворчала Лиз. — Никто не поверит, что ты — мой сын. Это юбилейные фрески: они посвящены столетнему юбилею города, отмечавшемуся в 1979 году. Художник — Луис Фройнд. На фресках изображены основные вехи истории города. Исторический музей торгует открытками с репродукциями фресок, а выручку тратит на уход за этим памятником.
— Обязательно куплю! Мне так понравилось! Правда, по-моему, отличная идея!
— Раньше мы жили в Сиэтле, — продолжал Адам. — Несколько раз приезжали сюда, и каждый раз я рвался в музеи или пытался хотя бы полюбоваться видами, чтобы было о чем друзьям рассказать. Но Лиз упорно тащила меня в магазин.
— Я здесь родилась и выросла, — объяснила Лиз. — А потом уехала учиться и встретила Адама… Я здесь все уже видела.
— А я, — закончил Адам, — поклялся, что, если мы сюда переедем, открою бар, где не будут обслуживать женщин. И называться он будет так: «Бар для одиноких мужей, брошенных ветреными женами на пороге магазина».
— Ах вот вы какой? — воскликнула Джорджия. — Где этот бар? Иду на приступ!
— Успокойся, он его так и не открыл, — рассмеялась Лиз. — Если б открыл, мы бы разбогатели!
