— А это больно?
— Чертовски, — улыбнулся он в ответ. — И все лицо распухнет, до самых глаз. После того как выйдете из клиники, придется скрыться от людских маз по меньшей мере недели на три. Пока все не придет в норму.
— Не думаю, что смогу на это решиться.
Он снова улыбнулся:
— У вас нет выбора. В театре для такой актрисы, как вы, не найдется достаточно работы. В Уэст-Энде все менеджеры гоняются за громкими именами. А у вас его нет. Пока, во всяком случае. Единственный способ сделать имя — это показаться на экране. Но прежде вам придется посетить клинику на Гарли-стрит.
— И вы, конечно, знаете хирурга?
Он кивнул.
Рука ее снова поднялась к лицу.
— Я понимаю, это глупо, но я привыкла к своему носу. Пусть это и не самое красивое, что у меня есть, но мне ненавистна мысль о том, что какой-то хирург будет его кромсать. Я хочу сказать… после операции это уже буду не я.
— А мне казалось, вы привыкли перевоплощаться.
— Да, но только на время. Когда занавес опускается, я снимаю грим и возвращаюсь в собственную жизнь. После операции все будет иначе.
— Да, вы правы. Но… вам не приходит в голову, что с новым носом вы уже и не вернетесь к прежней жизни? Для вас все изменится. И работать вам придется совершенно в другой среде, и денег вы будете зарабатывать намного больше. И люди, с которыми вы будете работать, тоже будут совсем другими.
Ей вспомнились друзья из театра. Ричард. И наконец, публика. Сможет ли она жить без них? С одним только холодным объективом кинокамеры… Заменит ли он ей зрительскую любовь, их одобрение, которое она чувствует каждый вечер?
Десмонд Френч заметил ее нерешительность.
— Знаете что? Идите домой и хорошенько подумайте обо всем. Только не слишком долго. А когда решите, позвоните мне.
Вернувшись в отель, она обо всем рассказала Ричарду. И о разговоре с Десмондом Френчем, и о Джереми Пауэрсе. Ей хотелось услышать его совет. Но он лишь посмеялся над ней.
— Да у тебя прекрасный нос. Не вижу в нем ничего плохого. Если хочешь знать мое мнение, Десмонд Френч тебя просто разыгрывает.
Они прогуливались по Брайтон-пирсу перед утренним спектаклем. Лето давно кончилось. Море, темное и неспокойное, обдавало их холодными брызгами.
Рэчел обернулась к Ричарду:
— Разыгрывает? Что ты хочешь этим сказать?
В его глазах появилось раздражение.
— Каждый раз, когда кто-нибудь начинает восторгаться твоей игрой в «Идеальном муже», за этим обязательно что-нибудь кроется. Сначала Джереми — предлагает тебе роль в Уэст-Энде и за это зовет в постель. Теперь Десмонд Френч: «Я могу сделать вас кинозвездой, дорогая, но для этого вам надо обрезать себе нос». Рэчел, это все чепуха, и ты сама это знаешь. Мужчины всегда обещают молоденьким актрисам золотые горы, но даже и не думают выполнять свои обещания.
