Айрин догадывалась, что игрой он пытался поправить свое бедственное положение. Ее отец не отличался щедростью в отношении своих работников. Даже за сверхурочные работы он платил мастерам ненамного больше, чем было принято в Уэст-энде. Поначалу Айрин не понимала, насколько пагубна страсть Дерека к игре. Скачки в ее понимании были увлечением знатных особ. Она с отцом и Софией бывала на скачках в Эскоте, и они делали небольшие ставки, но чисто из спортивного интереса. Впервые Айрин серьезно забеспокоилась, когда Дерек рассказал о своем увлечении охотой на зайцев с гончими. Вернее, не столько охотой, сколько игрой на бегах — только собачьих. Он с приятелями делал ставки, какая гончая первой догонит зайца. Однажды во время загородной прогулки она услышала дикие крики зайца, которою терзал разъяренный пес. Айрин шокировали эта жестокость. Когда она сказала об этом Дереку, он обхватил руками ее лицо и снисходительно улыбнулся.
— Ты бы хотела, чтобы я бездельничал в деревне? Ты думаешь, что я уезжаю из дымного Лондона, чтобы подышать свежим воздухом? У меня есть друг, который держит гончих. Он иногда приглашает меня с приятелями на выходные в Суссекс. Весь день мы проводим в долинах, а после охоты его жена готовит нам ужин. Меня больше интересуют собаки, чем зайцы. К тому же, — с насмешкой прибавил он, — заяц всегда убегает от собаки.
— Не уверена, — поежившись, грустно произнесла Айрин.
После этого случая она стала всерьез беспокоиться за Дерека. Он безрассудно сорил деньгами и, проигрывая крупные суммы, оставался без гроша в кармане. Она догадывалась, что у него не было денег на обратную дорогу и даже на кусок хлеба. Айрин пыталась в деликатной форме уговорить его, чтобы он бросил играть.
Дерек, будучи человеком азартным, никогда не говорил о своих проигрышах, но всегда хвастался выигрышами. Тогда он совершал экстравагантные поступки: охапками покупал ей букеты красных роз с длинными стеблями. Айрин ставила их в ведра в Эссекс-хаусе, а домой приносила единственный цветок и держала его в серебряной вазочке у своей кровати, пока он не увядал. Дерек покупал дорогие коробки с шоколадными конфетами, которыми она щедро делилась со своими товарищами. Приносить их домой она не отваживалась, чтобы избежать лишних вопросов. Кроме того, Дерек дарил ей расшитые шелком носовые платки с валенсианскими кружевами, шелковые саше, дрезденские шкатулки для драгоценностей, хрустальные флаконы для духов с пробкой в форме цветка лотоса по дизайну известного французского художника. Часто он дарил ей и французские духи. Все его подарки Айрин тщательно прятала в платяном шкафу среди белья. Духами она пользовалась только перед встречей с Дереком. Приглашая ее в кафе, он заказывал лучшее шампанское, и очень рисковал тот официант, который пытался подать им дешевое вино, не признавая в нем джентльмена. Дерек воспитал в себе вкус к дорогим винам и изысканным блюдам, будто был рожден для роскошной жизни. Когда ему везло в игре, он пребывал в состоянии экзальтации, словно в эти минуты обретал самого себя, а достичь этого он мог только благодаря своей пагубной страсти. И он продолжал играть и проигрывать. Он давно привык закладывать вещи в ломбард: за два дорогих костюма он получил сумму, которой едва хватило бы на поездку в омнибусе или на прогулку с Айрин под зонтиком.
