— Значит, за бракосочетание, — сказал отец Магды.
Бульк.
— Ага, за жениха с невестой, — сказал Саша.
Бульк. Да ладно, уже лучше, думал Эмиль, все будет нормально.
— Помоги нам Господь и святые угодники, — сказал дедушка.
Молчание.
— Дедушка у нас соображать плоховато стал, — выдвинула объяснение мать.
— Совсем не в себе, — согласился Саша, злобно оскалившись и поднял руку.
— За это я выпить не против, — поспешно сказал Эмиль. — Мой дед так всегда говорит, — добавил он, хотя это была неправда — его деда воспитывали в давние времена в Казани настоящим мусульманином.
Бульк. Повсюду опасливые взоры.
— Я же вам говорила, — голос Магды доносился откуда-то из полумрака. — Эмиль нормальный парень.
— Надеюсь, — сказал он несколько расплывчато.
Огненная вода давала себя знать. Внутри у него расходились всевозможные штуки, словно слетая с болтов, выходя из пазов.
— Надеюсь, смогу принести вам какую-нибудь пользу, я ведь вам теперь не чужой.
— Это в каком смысле? — спросил отец Магды.
— Ты им расскажи, куда ты работать пойдешь, — сказала Магда.
— Да ну…
Здесь, в деревне, хвастаться этим как-то расхотелось — все это казалось куда менее определенным; однако она не отставала.
— Давай-давай, расскажи.
— Ну, в общем, я с сентября буду работать в… — не стоит вдаваться в бюрократические детали — в Центральном комитете.
— В смысле, — медленно произнес отец, — в райкоме, что ли?
— Э-э, да нет, — начал было Эмиль, но Магда перебила.
— Он имеет в виду тот Центральный комитет. Советского Союза.
Молчание. Магдин папа смотрел на него так, будто только что потерял всякую способность понимать что бы то ни было; будто Эмиль только что превратился в некое опасное сказочное существо, прямо тут, за этим самым столом. Но Саша длинно, негромко присвистнул.
— Ты чего, не понял? — обратился он к отцу. — У нас же теперь свой человек наверху будет. На самом верху.
— Родственник, — поправила его Магда.
Саша осклабился, на этот раз как следует, в бороде заблестели зубы.
— Ух ты, — сказал он. — Плеткин усрется. — И добавил ласково: — Да он же просто у-срет-ся. Что ж ты ему не сказал- то, вот сейчас? Об него б ноги можно было вытирать, об этого мудака жирного.
— Не знаю, — ответил Эмиль. — Наверное, смущать его не хотел. Подумал, вдруг он, ну, как-то на вас отыгрываться станет.
— Не-а, — раздумывая, сказал Саша, — слишком трусливый. Да ты за него не переживай. Ух, вот это классно, а! Давай, мамань, подлей-ка ему еще.
Бульк. Бульк.
