И все же она не могла отделаться от ощущения, что совершила большую ошибку, оставшись здесь. Они пили кофе в темной кухне, чтобы не обострять головную боль Бена. Она чувствовала, что ему хочется поговорить, в особенности о своем друге Киллере, и поэтому старалась вызвать его на откровенность.
— Кто из вас, троих приятелей, женился первым, Бен?
— Киллер всегда бывал первым во всем. — Бен с сожалением улыбнулся. — Первым и развелся. Его браки никогда долго не держались. Детей у него тоже не было.
Бен посмотрел на нее, казалось, вслушиваясь в ее молчание.
— Вы удивляетесь, почему у нас с Лили не было детей?
— Почему я должна удивляться? Ну, положим, временами мне бывает любопытно, но ведь это не мое дело.
— Может, и так. — Он уставился на ложечку, стал водить ею по столу, наконец оставил в покое. — У Лили был диабет. Она лечилась, но не смогла победить болезнь.
— Мне очень жаль.
Он вздохнул.
Джулия испытала «мировую скорбь», как это называла ее немецкая бабушка с материнской стороны, — боль сожаления за ближнего.
— Из вас вышел бы потрясающий отец.
— Благодарю вас. Я до безумия люблю детей и рад, что стал сейчас учителем.
— Вы были так добры к Кристи и Джереми… прямо словно они ваши родные дети.
Он звякнул ложкой о чашку.
— Ну, они не мои. Она ваша дочь и Джея Максвелла, и я вижу разницу. — Его голос звучал устало, тихо, и в нем сквозила обреченность.
«Кристи любит вас почти так же, как любила отца», — хотела сказать Джулия… но не смогла. Это прозвучало бы фальшиво и жалостливо, хоть и было совершеннейшей правдой.
Он сжал лоб ладонями.
— Простите, если я раздражителен. Эта головная боль… Пожалуй, я приму парочку таблеток аспирина и отправлюсь спать.
— Хорошая мысль.
— Только вот не знаю, где вам будет удобнее спать, — смущенно сказал он. — Пожалуй, постелю в запасной комнате…
— И не думайте об этом! У вас болит голова, так что ступайте и ложитесь. Я найду все, что мне нужно, и устрою себе постель.
— Диван здесь тоже раскладывается, — пробормотал он. — А полотенца под лестницей в шкафу.
— Перестаньте суетиться. Я еще немного посижу, так что если понадоблюсь — зовите.
Он взглянул на нее тусклыми, воспаленными глазами.
— Вы снова говорите, как жена.
— Прекратите, будьте умником. Я стараюсь быть другом.
В доме Бена царил совсем другой покой, чем в ее собственном. У нее без устали тикали настенные часы, а здесь стоял аквариум, в котором непрерывно журчала фильтрующаяся вода. Какое-то время Джулия разглядывала золотых и серебряных рыбок, скользящих бесконечными кругами. Шум воды и легкое колыхание водорослей несли душе покой.
