— Тогда вам повезло, — тихо сказала она. — Многие люди живут всю жизнь без такой вот дружбы.
Он согнулся, словно его пронзила внезапная боль.
— Мне казалось, что самое тяжелое, это когда ты теряешь супругу или супруга, — произнес он прерывающимся голосом. — Ничего нет хуже — но все равно, когда твой сверстник, с которым ты еще играл в детстве…
Так он и сидел, безмолвный и тоскующий, ушедший в себя, где до него нельзя было добраться.
Если она не могла прикоснуться к душе, то по крайней мере могла прикасаться к его оболочке. Джулия взяла его руки в свои и крепко сжала, а потом стала водить кончиками пальцев по ладоням, суставам и запястьям, чтобы он понимал, что не одинок. Больше ничего ей придумать не удалось. Нужные слова не шли на ум… просто не существовало никакого лекарства против болезненной потери.
Внезапно началась финальная часть фейерверка, сейчас она казалась непристойной со своей нарядной, громкой и счастливой энергией.
— До конца своей жизни, когда я буду смотреть на фейерверк, мне всегда станут вспоминаться эти грустные минуты на вашей веранде, Бен.
Повисло молчание, в течение которого он, казалось, пытался изо всех сил взять себя в руки.
— Простите, что я заставил вас пережить… Спасибо за это, Джулия. — Внезапно он поднял голову, а голос стал почти нормальным.
— Ах, да что вы, я совсем ничего не сделала. Жаль, что я не знаю никаких волшебных слов…
— Вы мне очень помогли. — Его глаза остановились на ней, и она почувствовала себя неловко из-за того, что ласкала его руки. Может, лучше ей отодвинуться?
— Ну, мне помогали много хороших людей, — сказала она тихим голосом, — два года назад, когда я потеряла самого дорогого для меня человека. — Джулия снова похлопала его по рукам. — Мы помогаем так друг другу в тяжелые времена.
Потом они некоторое время сидели молча.
Когда отгремел фейерверк, сад вновь погрузился в темноту. Их окружали растения, папоротники с темной, блестящей зеленью шелестели на слабом ветерке. Иван издал счастливое повизгивание, радуясь, что все возвращается к норме, но так и не покинул своего поста. Он прижался к колену хозяина с преданным видом, подобно тому как Джулия все еще сжимала руки Бена.
— Мы нуждаемся в других человеческих существах в такие вот моменты…
— Мы всегда нуждаемся в других человеческих существах, — поправила она. — Нам только кажется, что мы можем жить одни. Боюсь, что это невозможно.
По какой-то причине Джулия почувствовала внезапное жжение под веками. Неужели сейчас она расплачется тоже? Ведь совсем не время предаваться собственным горестям.
