Это был первый храм, который святотатцам обворовать не удалось. Матерь Божия не дала.
А тогда ехали мы на тракторе и думали, что сейчас бабахнут из-за кустов. Но страха не было, было одно желание: поймать грабителей. Доехали до места, где стояла машина разбойников. Но воры уже удрали, остались только следы шин. Видно, очень быстро они бежали. Мы доехали до деревни, где был телефон, вызвали милицию, попросили перекрыть дороги беглецам. Но те уже успели проскользнуть. Казалось бы, кто найдёт?
Но вот через год, случайно, под Псковом эта банда попалась; много грабежей, разбоев и даже убийств было на их счету. Это были шесть цыган, люди без совести и чести. Грабили, били, мучили одиноких беззащитных стариков и старух, отнимали иконы, еду, деньги. Некоторые из жертв не выдерживали и умирали от нервного шока.
Когда бандитов брали, одного тяжело ранили, другой повесился в тюрьме. Двоих судили, ещё двое скрывались в бегах. На суде задержанные вели себя крайне нагло, вызывающе, пренебрежительно не только по отношению к судьям, но и ко всему русскому народу.
Как выяснилось, в ночь нападения на храм двое из них были вооружены обрезами; они задушили церковную собаку, перепилили замки, перерезали сигнализацию. Только одного не могли миновать — суда Божия. Над одними он уже совершился, а для других ещё впереди.
Да, долго терпит Господь, но когда исполнится чаша Его терпения, сурово наказывает.
По моём приезде в Мародкино местные хулиганы — то самоё семейство, которое столь досаждало прежним священникам, — внешне вели себя мирно. Может быть, боялись расследования о поджоге дома, может, просто присматривались и чего-то выжидали. Не знаю, надолго ли было бы это затишье, не грянь суд Божий.
В местном магазине одно время шла бойкая торговля одеколоном. Мужики очень хвалили его, дескать, и по мозгам бьёт, и запах приятный, никакого перегара. Купила и семья мародкинских бандитов ящик сего питья. Весь день и всю ночь распивали отец с сыном этот "мужской" напиток, а наутро отправились на гусеничном тракторе деревья на дрова пилить.
Стояла зима, было холодно, и им очень хотелось опохмелиться. И вот по дороге между бандюгами разгорелся спор. Сын заподозрил отца в утайке флакона одеколона. Произошла драка, и сынок выкинул отца из трактора и проехался по его ногам гусеницами. Тот истошно завопил, сынок развернулся, и жуткий крик, смешавшийся с хрустом раздавливаемой черепной коробки, затих.
