— Что тогда?
— Я стану никем.
— Я прощу скрытый смысл твоих слов, брат, и не думаю, что лишившись своих цепей уверенности, ты станешь никем. Пожалуй, в этом случае я действительно не хотел бы встретиться с тобой, даже здесь.
— Нет?
— Нет! Потому что тогда я и в самом деле должен буду попытаться убить тебя.
— Они погибли слишком легко, — произнесла подошедшая Морн.
Сигизмунду не зачем было смотреть на Гарпократию, он и так понял, что её лицо скривилось от презрения. По правде говоря, он согласился с ней, и сказанное старейшей беспокоило его, но атмосфера на комете-святыне беспокоила ещё сильнее. В воздухе ощущалось напряжение, статические разряды потрескивали вдоль облицованных костями стен, словно заземлённая молния растущего шторма. И ещё тени. Порой казалось, что они движутся, а иногда Сигизмунд не сомневался, что они растут, когда он отводит взгляд. Он чувствовал себя неестественно и никогда не испытывал ничего подобного раньше. Это тревожило, тревожило очень сильно. Ранн, похоже, ничего не заметил.
— Что ты имеешь в виду, говоря “они погибли слишком легко”? — спросил он.
— Они знали, что за ними придут, — ответил Сигизмунд. — Видимо предательство Несущих Слово готовилось очень давно. Они встретили нас на внешних подступах почти с половиной своих сил, понесли потери и скрылись. Скажи мне, брат, разве это не беспокоит тебя?
— Они сопротивлялись.
— Но недостаточно, — произнесла Морн.
— Почему они пошли на это?
— Жертва.
Сигизмунд почувствовал мурашки на коже. Слова старейшей встревожили его, но он не понимал почему.
— Жертва? — удивился Фафнир. — Как у последователей богов до пришествия Имперской Истины? Ты же не об этом говоришь?
— Именно об этом.
— Это — Империум. Те, кто следовали старым путям — давно мертвы.
— Сейчас уже не та эпоха, какая мы думали, брат. — Сказал Сигизмунд. — Её истины уже не те, и не они её оружие.
— Но почему?
Первый капитан поднял руку, Храмовники молча направились за ним. Перед ними предстали две двери высотой с двух космических десантников, мерцавшие бронзой и полированными костями. Сигизмунд моргнул. Когда он посмотрел на них, то ощутил внезапное и растущее давление в затылке. Кажется, на краю зрения снова дёрнулись тени.
— Ловушка? — спросил он. — Ловушка, размах которой мы не видим или не до конца понимаем, не так ли, леди Морн?
— Так.
Старейшая подошла к дверям, телохранители следовали за ней попятам, лязгая и шипя бронёй. Подошёл и Ранн, сжав пальцы на рукояти топора.
