— Но вы ответили на письмо?
— Мы отвечали на всю почту. Все время приходили письма от людей, которые умоляли включить их в эксперименты, были готовы что угодно подписать, лишь бы иметь возможность получить противораковую вакцину, над которой он работал. Иногда люди писали, что вылечились благодаря питанию, и просили Ника испытать их домашние средства и даже начать их продавать. У нас было две-три формы ответных писем.
— Вы сохраняли копии писем?
— Нет, только перечень фамилий адресатов. Ни один из нас не помнит имени этой женщины. У нас есть двое служащих, которые занимаются подобной корреспонденцией. И вот на том обеде что-то произошло. На следующее утро Ник был очень взволнован и сказал, что должен немедленно вернуться в Каспиен. Сказал, что узнал нечто страшно важное. И добавил, что чутье подсказывает ему всерьез принять то письмо от женщины, писавшей, что отец Ника вылечил ее дочь.
— Тогда он снова помчался в Каспиен, чтобы забрать ранние записи отца, и обнаружил, что они пропали. Это произошло незадолго до Дня благодарения, примерно в то время, как письмо пришло в офис, — сказала я.
— Верно.
— Позвольте спросить без обиняков, Вивьен. Вы полагаете, между этим письмом и последующей пропажей ранних записей отца Ника из дома доктора Бродрика существует связь?
— Думаю, да. И с того дня Ник изменился.
— Он когда-нибудь говорил, кого навещал после доктора Бродрика?
— Нет, не говорил.
— Не могли бы вы посмотреть его календарь за этот день? Торжественный обед состоялся пятнадцатого февраля, так что меня интересует шестнадцатое февраля. Может быть, он черкнул фамилию или номер?
Она покачала головой.
— В то утро он ничего не записал и с того дня ничего не отмечал на календаре относительно встреч за пределами офиса.
— Когда вам надо было связаться с ним, как вы это делали?
— Звонила ему на сотовый. Но это было не всегда. Существовали еще и запланированные мероприятия, например медицинские семинары, обеды, заседания правления. Однако за последние четыре или пять недель Ник часто отлучался из офиса. Когда в офис пришли люди из окружной прокуратуры, они сообщили, что, по их сведениям, он дважды был в Европе. Корпоративным самолетом не пользовался, и ни один человек из администрации не знал о его планах, даже я.
— Власти, похоже, считали, что он либо готовится к пластической операции по изменению внешности, либо подготавливает будущее жилье. А что вы думаете, Вивьен?
— Думаю, что-то шло совсем не так, и он это понимал. Похоже, боялся, что прослушивают его телефон. Я была в кабинете, когда он звонил Бродрику, и теперь вот думаю: почему он просто не сказал, что ему нужны записи отца, а только спросил, нельзя ли ему заглянуть к доктору?
