— И правда — зачем?
Уже собравшись уходить ни с чем, сержант, сделав полшага, вдруг резко обернулся.
— А какой офис, уважаемый? Номера луганские…
— Филиал, — глядя ему в глаза, ответил Кондрат. — Расширяем бизнес. А разве нельзя?
Патрульный пожал плечами и теперь уже окончательно понял: не его день, мимо денег. Обычно здесь, в центре, патрульные и гаишники высматривали дорогие машины с чужими номерами, придумывали какой-то незначительный повод и в большинстве случаев получали небольшую мзду.
Здесь, на Донбассе, милицию вот уже почти двадцать лет считали скорее неизбежным злом, чем реальной властью. Даже в самом захудалом поселке не только младший офицер, но даже задрипанный сержант милиции был царь и бог, имеющий, впрочем, свою таксу за невмешательство: проще было заплатить, чем доказывать что бы то ни было. Весомым доводом для того, чтобы милиционер оставил кого-то в покое, давно уже стала денежная купюра. Это напоминало средневековый сбор платы за право въехать в чужой город. Однако, если представитель власти чувствовал, что имеет дело с уверенным в своей правоте человеком, он ограничивался простым напоминанием о себе и обозначением собственной власти, не более того. Так можно было хотя бы отступить без явной потери лица. Что сержант Ковалев с успехом и сделал, справедливо рассудив: раз этот заезжий тип из Луганска не сразу полез за деньгами и не стал козырять какими-то документами, значит, уверен в себе. С таким только время потеряешь, и уж точно неизвестно, на что в результате нарвешься…
Провожая патрульного равнодушным взглядом, Кондрат лишний раз убедился: за полтора десятка лет, проведенных за колючей проволокой, по эту ее сторону изменилось многое — но не менты. Отшив нахального сержанта, он сразу же забыл о нем, переключившись на Докера, с нетерпением ожидавшего продолжения разговора.
— Отвалил?
— Я таких всегда на банане вертел, — пояснил Кондрат. — Докладывай лучше, как у вас дела.
…То, что происходило в нескольких кварталах от того места, где сейчас собрался переставлять свой джип криминальный авторитет Александр Кондратенко по кличке Кондрат, строго говоря, нельзя было назвать ограблением банка. Как раз на само помещение мариупольского филиала банка «Азов» налетать никто не собирался.
Две недели разведчики Кондрата отслеживали график работы инкассаторов. Для чего была разработана целая оперативная комбинация, центральным действом которой был крупный проигрыш одного из ведущих менеджеров в подпольном казино, — легальные игорные дома в портовом Мариуполе уже год как запретили. Чему очень радовалась молодая жена менеджера: парень всерьез страдал от игровой зависимости, даже проходил специальный курс лечения у дорогущего гипнотизера. Отдать долг можно было только одним способом: назвать точный день, когда из одного отделения в другое повезут серьезную сумму. Кондрат начинал с миллиона долларов, но, разобравшись в нынешней финансовой активности «Азова», решил, что озвученных менеджером семисот тридцати шести тысяч ему на первый раз хватит.
