Он-то ждал, что в ответ раздастся обычное хихиканье (над своими-то шутками Колобок очень даже смеялся), но седок молчал, и молчание было таким выразительным, что Жихарев остановился.
– Еще до чего додумаешься? – сказал наконец вожатый, и голос его сделался таким холодным, словно стужен был Колобок не на окошке, а в ледяных безднах Дальнего Космоса при температуре Абсолютного Нуля.
– Так это… Прикольно же… – пробормотал Костя и понял, что снова ляпнул что-то не то. С ним такое не раз бывало, когда он пробовал сказать что-нибудь остроумное. «Ты, Костян, когда приколоться захочешь, сперва кричи: поберегись, шутить буду!» – говорили ему друзья в спортзале.
Правильно говорили.
И отец правильно говорил о пращуре, который однажды неудачно пошутил…
– Ну, – сказал Колобок.
– Чего – ну? – спросил Костя.
– Того и ну! – сказал Колобок. – Я жду.
– Чего жду? – спросил Костя.
– А то ты не понимаешь! – сказал Колобок.
– Не понимаю, – признался Костя. – Это же прикол такой…
– Ну-ну, – сказал вожатый и заорал: – Кузьма! Где вас с Демьяном черти носят?
– Мало ли что, – подлетел филин.
– Бери меня и неси отсюдова подальше! – скомандовал Колобок. – Неси в такие края, где люди раньше думают, а потом уже рот разевают!
– Тем более, – сказал филин, подхватил вожатого за ворот и свечой, как голубок, пошел вверх.
– Стойте, стойте! – заорал мальчик изо всех сил – так что ночная птица словно бы влетела во встречный воздушный поток и запнулась в небесах.
– В чем дело? – поинтересовался Колобок. Филин держал его, зависнув в воздухе. Сейчас они походили на эмблему какой-то зловещей иностранной разведки: хищная птица распростерла крылья над миром, а в когтях круглый череп.
– Я… Я извиниться хочу, – сказал Костя. – Прости меня, Колобочек. Я опять сто пудов накосячил… Это у нас семейное…
– Это у вас точно что семейное, – сказал Колобок. – Как пошутите, так сейчас же какая-нибудь Столетняя война начнется…
– По правде, у меня от голода уже крыша едет, – сказал мальчик.
– Ничего, – сказал Глобальный. – У Микулы отъешься… Он тут неподалеку орет…
– А почему не слышно?
Микула Селянинович – гламурный пахарь
Удивителен русский язык!
Глагол «орать» когда-то означал «пахать».
А в некоторых деревенских говорах и сейчас «пахать полы» значит – «подметать в доме»…
В общем, понятно, чем занимался Микула Селянинович – шел по пашне, налегая на соху. Соху тащила соловая кобылка.
Былина про Микулу была в прежние годы очень популярная. Ведь в ней выведен образ трудового крестьянства как опоры державы. Да еще в конце былины герой обещал напоить-накормить мужичков совершенно бесплатно, как положено при коммунизме…
