Прошло довольно много времени с возвращения эмира из путешествия по мирам. Подозрительная активность соседей как то отошла на второй план, они не беспокоили, занимаясь какими то своими внутренними делами. Конечно, разведка работала в полную силу, но сообщить что то сверх того, о чем поведал ему при первой встрече его главный визирь, они не могли.
И вот теперь этот странный, выбивающийся из общей обоймы одинаковых дней случай встревожил и лишил душевного равновесия эмира. Разум говорил, все в порядке, мало ли чудес ты повидал за свою столь длинную жизнь? Но внутренний голос на то он и есть внутренний голос, чтобы не слушать доводов разума.
Он вдруг с невероятной ясностью осознал, что появление этого странного человека — начало тех событий, которые узрел при помощи ледяной короны его сосед — император Свалии. Ведь не стали бы они по пустякам отгораживаться от него горами льда, военными союзами и неприступными крепостями.
— Альхор, кажется началось — упавшим голосом прохрипел эмир.
Визирь без слов понял, что имеет ввиду его хозяин.
Наступил час обеденной трапезы. Эмир не спеша подошел к магическому кругу матово светившемуся на полу. На каждом из сорока этажей его роскошнейшего дворца имелись комнаты переноса, откуда он мог попасть в любую точку этого необъятного здания. Он был задумчив и хмур. Лицо его потемнело и как будто осунулось от тягостных дум. Давно он не слышал новостей, столь угрожающих миру и порядку в его таком стабильном и процветающем государстве.
Аппетита не было. С тех пор, как этот неизвестный появился из ниоткуда, эмир не находил себе покоя. Сведения о том, что дикарь пойман возле портала, вскользь, как совсем незначительный факт оброненный Альхором Борджи пробудило сильную тревогу в душе царедворца. Ни когда, во все обозримые времена не было такого прецедента, чтобы магия была бессильна относительно кого либо или чего либо и эмир видел в этом великую опасность.
И беспокоиться было о чем. Эмир подумал, что слово беспокоиться — слишком мягко, чтобы выразить то, что он сейчас чувствовал — он был в панике, хотя не сознавался в этом даже себе.
Заядлый путешественник и естествоиспытатель, он почти половину своей сознательной жизни провел в путешествиях по мирам веера. Он имел представление, на сколько разнообразна жизнь в мирах населенных разумной и полу разумной жизнью. Бесчисленное ее разнообразие было бы не возможно даже описать человеческими словами, но ни когда и ни где он не видел мира без магии, и до сегодняшнего дня эмир был почти уверен, что это попросту невозможно.
