Несколько человек криками выразили свое несогласие, но настроение толпы изменилось, и Маркус понял, что споры окончились. Вульф, судя по его виду, этому совсем не обрадовался, но после речи Хобба он больше не казался особенно жаждущим продолжить призывать к казни. Маркус хотел посмотреть реакцию на произошедшее заключенных, но те все так же оставались вне поля его зрения. Изольда что-то пробормотала, и он наклонился, чтобы послушать ее.
— Что ты говоришь?
— Я говорю, что он тупой лицемерный ублюдок, — огрызнулась Изольда, и Маркус, сморщившись, отстранился. Это была не та сцена, в которой он хотел бы поучаствовать. Изольда настаивала, что ее связь с Хоббом произошла с ее согласия — она многие месяцы была его помощницей, а он казался ей весьма симпатичным и довольно очаровательным — но, после, ее мнение о нем значительно ухудшилось.
— Судя по всему, обсуждения закончены, — сказал Товар. — Я ставлю следующее на голосование: Марисоль Делароса и Кемерон Уейст будут приговорены к тяжелому физическому труду на ферме Стиллвелл. Кто за?
Товар, Хобб и Кесслер разом подняли руки; мгновение спустя их примеру последовал Вульф.
Решение было принято единодушно. Товар наклонился, чтобы подписать лежащую перед ним бумагу, а с боков комнаты подошли четверо солдат, которые должны были вывести заключенных.
В комнате стало шумно — разом начали говорить сотни голосов: люди обсуждали вердикт суда, сам приговор и всю разыгравшуюся перед ними драму. Изольда встала, и Маркус помог ей выйти в холл.
— Пошли на улицу, — сказала Изольда. — Мне нужен воздух. — Они опередили б ольшую часть толпы и достигли входных дверей раньше основной массы. Маркус обнаружил скамейку, и Изольда с гримасой на нее опустилась. — Я хочу картошки фри, — сказала она. — Огромную кучу жирного соленого картофеля — хочу съесть всю картошку фри мира.
— Ты выглядишь так, будто тебя вот-вот стошнит, как ты можешь даже думать про еду?
— Не говори «еда», — быстро сказала она, закрывая глаза. — Я не хочу еды, хочу картошку фри.
— Беременные такие странные.
— Заткнись.
Достигнув передней лужайки, толпа поредела; Маркус наблюдал, как мужчины и женщины либо уходили восвояси, либо оставались, собирались в небольшие группки и тихо обсуждали сенаторов и их решение. Слово «лужайка», возможно, не совсем подходило для обозначения этого места: раньше перед старшей школой и была лужайка, но никто не ухаживал за ней уже много лет, и она превратилась полянку, где кое-где росли деревья, а между ними были протоптаны извивающиеся тропинки. Маркус задумался, не был ли он последним человеком, кто косил здесь траву: два года он назад он был наказан за то, что шутил в классе. Косил ли лужайку кто-нибудь с того времени? А кто-нибудь вообще что-нибудь косил за последние два года?
