Я видел, что он волнуется, и не мог понять отчего. Я же не мог предположить, что у него в кабинете сидит некий моряк, который ждет его возвращения для продолжения разговора.
Моряк появился у Гутта во второй половине дня с рекомендательным письмом от одного человека из Ленинграда. Письмо было написано по-голландски на листке папиросной бумаги и спрятано в сигарете. Там говорилось: «Дорогой дружище Гутт, тебе надо повидаться с этим человеком. Все остальное он расскажет сам». И подпись «Ян ван Роос».
Встретиться с мистером Гуттом моряк сумел не сразу. Три человека в этом доме оберегали хозяина от нежелательных встреч: швейцар, дворецкий и личный секретарь. Наконец моряк, не похожий на моряка из-за обычного, хотя и поношенного костюма и котелка на голове, передал хозяину дома сигарету и попросил ее вскрыть. Тогда его все-таки пропустили внутрь.
Звали моряка Браун. Он состоял в команде судна, плывшего в Ленинград, и советские агенты убедили его присоединиться к их организации. Но однажды ночью его арестовали, и в тюрьме он познакомился с ван Роосом, который был процветающим торговцем алмазами и уже два года сидел в Петропавловской крепости. Моряк и ван Роос целыми днями вели долгие разговоры. Когда голландец заболел, моряк нянчился с ним, как сиделка. Когда их вдруг неизвестно по какой причине освободили, они уже были лучшими друзьями.
— Ну, хорошо, а какое все это имеет отношение ко мне? — нетерпеливо спросил Гутт.
Моряк сердито взглянул на него (так выразился сам Гутт).
— Не знаю, какое отношение это имеет к вам, — резко ответил он. — Если ящики с деньгами вас не интересуют, я не стану дальше тратить время.
Гутта ждала деловая встреча, которую он не мог отложить. Поэтому он попросил моряка зайти еще раз вечером, и когда мы с Брайном нанесли ему визит, гость как раз сидел в кабинете, о чем мы тогда не догадывались.
Едва мы ушли, Гутт поспешил к себе в кабинет. Что происходило дальше, я узнал позднее из его собственного рассказа. Надеюсь, что он был более-менее точен.
— Послушайте, друг мой, — сказал Гутт. — Вы мне тут рассказываете, что после революции валютные резервы Государственного банка Российской империи, состоящие из английских и американских банкнот, были помещены в шесть ящиков, которые затем вывезли на побережье Балтики, где и закопали. Я, знаете ли, не дурак. Как раз сегодня вечером я беседовал с двумя офицерами полиции о другой попытке меня облапошить.
