Я не мешал ему восторгаться, потому что знал, что вреда от этого не будет. Линси был самый настоящий романтик, иначе он бы не стал махинатором, да к тому же еще и успешным.
Оказалось, что миссис Фэрлайт написала своему папаше письмо с просьбой одолжить сколько-то денег. А тот ответил, что и не подумает, и даже марку на конверт не наклеил.
— Этот Гутт… — задумчиво проговорил Линси, и по его глазам я понял, что в рамках закона он не удержится.
— Послушай, — предупредил я его, — если не хочешь шить почтовые мешки в тюрьме Уормвуд Скрабс, держись подальше от Гутта. Он так изворотлив, что тебе не удастся обвести его вокруг пальца.
— Так ведь тем интереснее, — отозвался Линси.
С богачами ведь как: что бы ни происходило, в конечном итоге они только становятся еще богаче. Бедняк может целый день копаться у себя в садике, и даже ломаного гроша ему не попадется. А стоит богатому открыть дверь, как его уже ждет почтальон с заказным письмом.
Гутту везло во всем. Из всех, кто когда-нибудь финансировал поиски клада, он бы единственный ухитрился на этом заработать. Если бы он купил участок в самом центре Сахары, там наверняка обнаружили бы золотую жилу, а сквозь песок пробились бы обильные родники.
Не знаю, с чего он начинал, но держу пари — с каких-то махинаций. А уж прижимист был настолько, что даже его повару не удавалось поживиться за счет хозяина. Так что когда один из приятелей Линси заглянул в дом Гутта на Брук-стрит (сам Линси мелочами не занимался) и начал рассказывать хитроумную историю про умершего дядюшку из Калифорнии и оставленные им в наследство деньги, которые он хотел бы вложить во что-то прибыльное, мистер Гутт даже не стал его слушать и сразу же вызвал полицию.
Разумеется, приятель Линси полицию дожидаться не стал.
Я узнал об этом происшествии от суперинтендента Брайна, который отвечал за этот район. Интрига была закручена куда изобретательнее, чем я изложил, и то, что за нею стоит Линси, я понял по некоторым деталям. Меня это немного удивило. Линси был далеко не дурак и должен был понимать, что на такую тухлую наживку там, на Брук-стрит, и особенно в доме № 274, не клюнут.
Кстати, всю эту историю я узнал из первых рук, когда оказался в том районе и заглянул к мистеру Гутту. Это был лысый коротышка с черными усами и претензии он высказал не к мошеннику, а к полиции.
— Эти парни не понимают, что у меня хороший нюх на деньги, — объяснил он с легким голландским акцентом. — Это у меня врожденный инстинкт.
