Слова его прозвучали не столько приглашением, сколько приказом. Я на мгновение замешкалась — посмотреть, что он будет делать. Уотли вернулся было к завтраку, но, заметив, что я его просьбу не исполнила, подался вперед и снова заговорил со мною:
— Как любезно с вашей стороны привести детей. — Он указал рукой на стул, предложенный мне Лили.
— Детям нужны их матери; особенно мальчикам, — отозвалась я, украдкой кивнула миссис Дэрроу и заняла свое место рядом с Джеймсом и Полом. Мне не хотелось выставить себя дерзкой возмутительницей спокойствия — по крайней мере до поры до времени. Следовало сперва испытать хозяина — так я и сделала. Похоже, терпения ему не занимать — этот хищник предпочитает ждать в засаде.
— Увы, миссис Маркхэм, среди обитателей Упокоения материнские чувства не слишком популярны, — пробормотал мистер Сэмсон с набитым ртом.
— Тогда мне вас жаль. — Я расстелила салфетку на коленях и принялась накладывать себе еду.
Мистер Уотли самодовольно ухмыльнулся мне; его тонкие губы оттянулись к левому уголку рта.
— В самом деле?
— Да. С материнской любовью ничто не сравнится. Надо ценить ее, пока можно. — Я указала кивком головы на Лили и мальчиков.
— До тех пор, пока эта любовь ребенку на пользу? — проговорил мистер Уотли уже более серьезным тоном.
— Естественно.
— Тогда оно и к лучшему, что у большинства из нас матери уходят. Иные матери алчут своих детей с такой одержимостью, что эту жажду не утолить и любовью, — произнес мистер Уотли с явным наслаждением. В лице его отразилось издевательское сочувствие, а вот глаза наблюдали за мною совершенно бесстрастно, точно рептилия — за добычей. — Такое, знаете ли, случается даже в мире живых.
Сэмсон откашлялся, промокнул салфеткой губы.
— Полно, друг мой. Что за вульгарная фраза! «Мир живых», скажете тоже! Мы ведь ничуть не меньше живы, разве нет?
— Вероятно, даже больше, поскольку не умираем. Но с другой стороны, большинство из нас не то чтобы и живет.
Грузный здоровяк сдавленно хихикнул.
— Приберегите свои шутки, Уотли, до того времени, когда я наконец-то уговорю вас к нам присоединиться.
— Сэр, прошу вас. За столом — никаких разговоров о политике, — с изысканным пафосом воззвала бледная блондиночка, сидящая рядом с мистером Уотли. Она была красива — строгой, холодной красотой: брови изогнуты дугой, носик чуть вздернут, а глаза такие бледные, что казались бесцветными, но при этом сияли светом достаточно ярким, чтобы уравновесить непрозрачную тьму во взгляде ее соседа справа.
