Она смотрит на меня, как будто демонстрирует, безжалостно, широко открыв глаза, и я вздрагиваю.
– Ладно-ладно. Я представила себе эту картину. Жуткие мурашки.
– Да, социально признанные мурашки. Это странно. Он дружит со всеми. И я имею в виду всех. Он смотрел весь сезон Наруто лишь для того, чтобы было о чем поговорить с клубом любителей аниме.
Я присвистываю.
– Он определенно производит впечатление. Он одержим. И, возможно, из действующего ада.
– В любом случае, Эйвери хотела, чтобы я, гм, поговорила с ним.
– Только поговорила?
Кайла чересчур сильно кивает.
– Для её французского клуба нужно больше вложений. Она президент и пытается устроить для них путешествие во Францию.
– Поэтому разговор с ним поможет тебе получить от него средства? Ты хороша в переговорах?
– Ну, ты же знаешь. Я милая и могу получить некоторые вещи от людей.
– Ты привлекательная.
– Но также милая! И умная! Ну, может не во Всемирной Истории, но кто заботится о глупых эпидемиях? У нас сейчас есть вакцина! Я очень хороша в домоводстве, и миссис Грегори сказала, что у меня врожденный талант к геометрии. Во мне есть множество других вещей, кроме привлекательности, поэтому не говори так, как говорят все остальные!
Её грудь поднимается, и лицо немного краснеет. Я поднимаю руки вверх, сдаваясь.
– Окей. Прости. Ты права. В тебе есть множество вещей помимо привлекательности. Я просто имела в виду... я имела в виду…
– Что ты имела в виду? Знаю, что я привлекательная, хорошо? Я знаю это! Все об этом говорят! Но, догадываюсь, я недостаточно привлекательна, потому что Джек Хантер поцеловал тебя, а не меня!
Она выкрикивает последнее предложение. Оно повисло в воздухе как сосулька, холодное и зазубренное.
– Я не… сожалею …
– Больше не хочу об этом разговаривать, – бормочет она. – Мне нужно смотреть за Джеральдом, поэтому будет замечательно, если ты просто уйдешь.
Я почувствовала, как меня покинул весь воздух.
– Ох. К-конечно. Безусловно.
Хватаю свой рюкзак и запихиваю книги. Кайла встает и идет на кухню, вытирая грязь с лица брата и ругая его за то, что пытался съесть маргаритки. Я хочу попрощаться или снова извиниться, но толстый занавес неловкости закрывает сейчас сцену нашей слабой дружбы. Хочу сказать ей много вещей. Хочу поблагодарить её за то, что стала первым человеком, который пригласил меня в свой дом, поговорил со мной, ел со мной ланч. Но эти слова застряли у меня в горле, моя благодарность к ней подавлена стыдом.
