– Это не его дата рождения, – настаивает Кайла. – Его день рождения 9 января 1994 года.
Я долго многозначительно смотрю на нее, и она краснеет. Фальшивое удостоверение – отлично. Нам всем надо как-то покупать выпивку и пробираться в клубы. Это обычное дело. Я обыскиваю оставшуюся часть кошелька – пять баксов наличкой, какая-то мелочь, библиотечная карточка, естественно, он же зануда! Какие-то квитанции на цыпленка, молоко и рулетку. Обычный набор ученика школы, но неожиданно банально для парня, который говорит как клон Эйнштейна, и выглядит как реклама нижнего белья. Я ожидала увидеть запасы презервативов или, может, номер проститутки.
Брат Кайлы кричит мне в ухо, требуя конфету. Говорю ему, что нужно полить растения на улице, и он быстро убегает на кухню, извергая пузыри из слюней.
– Смотри! – Кайла выхватывает что-то из кошелька. Это стопка визитных карточек. Или, по крайней мере, я думаю, что это визитные карты. Но на них нет никаких адресов, соответственно они не могут быть визитками. Карточки насыщенно черного цвета с единственной красной полосой сверху и одним и тем же именем и номером телефона, написанными обтекаемыми красными буквами: «Джейден 894-354-3310».
– Должно быть, Джейдену очень нравится Джек, раз он дал ему столько карточек, – размышляет Кайла. Временами она такая недалекая.
– Они его, Кайла. Джек их раздает. Поэтому у него их так много.
Её рот принимает форму буквы «о».
– Но... но его зовут не Джейден.
– Это псевдоним.
– Зачем он ему нужен?
– Возможно для работы.
Она кивает. Я покусываю губу и напрягаю мозги для более ясного обдумывания. Беру одну карточку, а остальные засовываю обратно, вручая кошелек Кайле.
– Возьми. Окажи ему честь, вернув кошелек обратно. Возможно, он волнуется из-за потери – это шанс для тебя склонить чашу весов в свою сторону. Даже если весы сделаны из ненависти к женщинам и костей маленьких детей.
Она берет его, сияя.
– Спасибо!
– Эйвери всё еще злится на тебя, за то, что ты уехала с вечеринки? – спрашиваю я.
– Ох, нет. Я имею в виду, Эйвери никогда незлится, знаешь? Она просто не разговаривает с тобой. Или не смотрит на тебя. Или не признает твоего существования.
– Ах, да. Очень благоразумно.
– Мне полагалось, гм, поговорить с Реном. Он президент студенческого совета.
– Президент вашего студенческого совета ходит на пьянки? Я впечатлена.
– Он крутой, но в то же время пугающий. Очень пугающий. Он хочет поступить в Массачусетский технологический институт и не смотрит никуда, кроме твоих глаз. Ни на губы, ни на сиськи, ни даже на ресницы. Только. В твои. Глаза.
