— Что с тобой? — тревожно спросил Доминик.
Она покачала головой.
— Это ребенок, да? — вновь спросил он.
— Нет.
— Ты уверена? Мне показалось, что тебе больно.
Мэг глубоко вздохнула и посмотрела в ясные серые глаза мужа.
— Не бойся, наш малыш вынослив, как боевая лошадка, — улыбнулась она.
Она взяла покрытую шрамами руку Доминика и положила ее на вздымающийся холм, в глубине которого зарождалась новая жизнь. Сначала Доминик чувствовал только тепло ее тела, но вдруг безошибочно различил слабые толчки ребенка.
Ариана во все глаза наблюдала за Волком Глендруидов: она бы в жизни не поверила, что у такого сурового воина может быть такая нежная и добрая улыбка.
И Саймон пристально разглядывал своего брата. Хотя за многие месяцы он уже успел попривыкнуть к влиянию, которое Мэг оказывала на Доминика, но иногда, вот как сейчас, его все же удивляло то глубокое чувство, которое его брат испытывал к женщине, данной судьбой ему в жены.
— Волк Глендруидов выглядит сейчас не таким свирепым, — вполголоса заметил Эрик. — Кажется, он вместе со своей колдуньей по-своему вкушает дары священной рябины. Что ты на это скажешь, Саймон?
— Ничего, — холодно ответил тот.
— Ах да, я и забыл. Как это сказал Доминик… Ты веришь только в то, чего можно коснуться, что можно подержать в руках, взвесить или измерить.
— Так и есть, — произнес Саймон с мрачным удовлетворением.
— Для меня это звучит как самое грубое проклятие.
— А вот я что-то не припомню, чтобы ты несся сломя голову к Каменному Кольцу и к священному рябиновому дереву, во весь голос умоляя стреножить тебя путами любви.
Эрик бросил на Саймона косой взгляд. Саймон всегда был довольно резок в суждениях, но сегодня он что-то был особенно несдержан на язык.
— У тебя что, была бессонная ночь? — вежливо осведомился Эрик.
— Ночь как ночь — как все другие.
Эрик поежился, и Саймон тонко улыбнулся.
— Значит ли это, что ты принимаешь мой подарок — плащ, подбитый мехом белой ласки? — спросил его Эрик.
Саймон невесело рассмеялся.
— Да, Посвященный. Я принимаю твой дар.
— Мне очень жаль, что все так получилось. Когда я узнал, что платье Серены приняло Ариану, я надеялся… — Эрик передернул плечами. — Ну, что же, взамен холодных жен Господь посылает нам горячих любовниц и теплый пушистый мех. Я отдам приказание немедленно — твой плащ вскоре подобьют мехом.
— Я теперь твой должник.
— Нет, — веско возразил Эрик, — это я у тебя навеки в неоплатном долгу. Ты оказал мне неоценимую услугу, согласившись взять в жены холодную норманнку.
