Придя домой, она потрепала по голове недовольного Вовочку, напевая, сварила суп и усадила сына за стол. Вовочка бурчал что-то нечленораздельное, вылил суп на стол, но Раиса, увлечённая перспективами новой жизни, не обратила на это внимания.
На следующий день заведующая вызвала Анжелу к себе в кабинет.
— Деточка, не буду ходить вокруг да около, скажу сразу. Одна дама хочет оформить над тобой опеку. Ты вчера её видела. Не буду врать, что она полюбила тебя с первого взгляда, скажу одно — ей нужна помощница. У неё сын душевнобольной, и она с ним одна не справляется. Взамен она готова выполнить твоё самое заветное желание — она купит тебе скрипку и поможет получить музыкальное образование. Таким образом, ты поможешь ей, а она тебе. Она женщина не злая, но жизнь у неё не сахар. Работает, как проклятая, а тут ещё сын такой… Ты готова? Имей ввиду, я тебя не неволю…
Анжела слушала вполуха. В памяти стояло только одно — ей купят скрипку, и она будет играть. У неё снова будет учитель! Бог услышал её молитвы! Какая разница, как придётся за это заплатить. Разве это важно? Она кивнула.
— Я согласна.
— Ты хорошо подумала? Я ничего от тебя не скрываю.
— Я согласна.
— Вот и умница. Думаю, у неё тебе будет не хуже. Так я звоню ей, пусть оформляет бумаги. — Заведующая протянула руку к телефонной трубке, кивнув Анжеле, чтобы уходила.
Документы оформили быстро, заведующая получила вознаграждение, и Анжела въехала в дом Раисы с небольшим чемоданчиком потрёпанной одежды. Раиса приготовила роскошный ужин по этому случаю, и за стол они сели втроём. Вовочка в присутствии незнакомой девушки дурачился, кривлялся, и даже попытался быть галантным, подкладывая на тарелку Анжелы лучшие куски тушёного мяса. Анжела спокойно принимала его ухаживания, и у Раисы отлегло от сердца. Первая встреча прошла как нельзя лучше, а всё остальное Раиса решила отложить на потом — пусть девочка немного привыкнет. Она задумала завтра же купить скрипку и подать заявление в музыкальную школу, искренне надеясь, что Анжела не устоит.
Пару недель Анжела жила спокойно. Раиса купила скрипку, и Анжела начала посещать музыкальную школу. Вовочка, очевидно от избытка эмоций, слёг в постель с сильнейшей ангиной. Раиса попросила Анжелу поухаживать за ним, чтобы не оставлять работу, и Анжела ходила в аптеку, давала Вовочке порошки и меняла повязку на горле. Через пару дней температура спала, и Вовочке стало лучше. Он пытался выказать Анжеле свою благодарность, мыча что-то нечленораздельное и поглаживая её по руке. Анжела же, хоть и была чужда сентиментальности, но парня не отталкивала. Его убожество странным образом притягивало её. Во время болезни, когда Вовочка спал, она подолгу вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, что за мысли бродят в его голове? Она прикладывала к его лбу прохладный компресс и внимательно следила за выражением его глаз. Однажды она даже сыграла ему на скрипке и была поражена результатом. Вовочка вдруг громко замычал, потом заплакал, кивая головой, словно китайский болванчик. Он просил её играть ещё и ещё, пока не уснул, свесив голову на грудь. Слеза, выкатившаяся из его глаза, оставила на щеке глянцевую дорожку. Анжела осторожно вытерла ему лицо, Вовочка почмокал губами во сне, и губы его растянулись в блаженной улыбке. Потом Анжела часто играла ему, пока он болел. Всякий раз Вовочка был чрезвычайно взволнован её игрой, напряжение достигало предела, Вовочка громко мычал, пытаясь выкрикивать её имя: «Анжел! Анжел!», а потом, измученный донельзя, засыпал.
