Я продолжил свой спуск по улице, к странному прожекторному свету. Ночной город выглядел уродливым и пустым, а свет, лившийся ото всюду — из окон домов, с зациклившихся реклам, из фонарей, напоминавших планеты — лишь усиливал ощущение гнетущей темноты, которая меня окружала.
Я и сам не понимал, что со мной не так.
Я бродил по ночным улицам, пока у меня не отнялись ноги, вспоминая, как Лида смотрела на меня, как затягивало чёрной тенью ненастоящее солнце, как Лида от меня отстранилась и попросила её не провожать.
А потом я увидел настоящий, а не голографический рассвет.
Фасады домов в спальном районе, куда я забрёл, были подсвечены мягким янтарным светом, и ни одно из окон не горело, как будто электричество в квартирах отключали по расписанию, с вечера до утра. Поначалу я заметил лишь странные отблески в стёклах монолитной высотки. Вспыхнуло одно окно, промелькнула по каменному фасаду неуловимая тень, и тут же загорелись, мгновенно раскалившись до температуры плавления, стёкла в ставнях этажом выше — казалось, что всё здание охватывает невероятный пожар из солнечных отражений. Зарделось над фешенебельными кондоминиумами небо, чёрные, сливавшиеся с темнотой тучи превратились в багровые космические туманности, и я увидел солнце, которое всходило в облачном тумане над спящим районом — как красный карлик в коконе электронного газа.
Я встал посреди улицы, тут же забыв о своих отнимающихся ногах и долго смотрел на рассвет. Повсюду ещё горел ночной свет — фонари, уютная подсветка фасадов, — а небо уже заливало цветом — сначала оранжевым, потом жёлтым, потом голубым.
Я вернулся в общежитие первым же поездом и тут же свалился в постель. Разбудил меня ближе к полудню телефонный звонок. Я взял суазор и увидел фотографию Лиды — ту самую, из соцветия, где она, не попав в фокус, стыдливо отворачивалась от фотографа точно так же, как отвернулась вчера от меня.
Под фотографией светилась большая зелёная кнопка "Ответить".
Я вздохнул и надавил на экран пальцем. Трель звонка мгновенно оборвалась, и из динамика суазора послышался…
— Назовите ваше имя!
Дребезжащий металлический голос взорвался у меня в ушах, и я обхватил голову руками. Перед глазами всё поплыло. Мне даже показалось, что завибрировали стены.
Я слез с кровати и, покачиваясь, встал босыми ногами на промёрзлый пол. Красный глазок камеры над дверью пристально следил за моими движениями.
— Назовите ваше имя!
— Имя? — спросил я.
Безжизненный свет слепил глаза.
