– Не бойтесь, моя леди, – мягко сказал Доминик. – Я сниму кольчугу и меч в спальне.
Дыхание Мэг согревало пальцы Доминика. Странная улыбка появилась на его лице, делая его неожиданно притягательным.
– Хотя меч, может быть, и не сниму, – добавил он насмешливо. – Он устал от сражений и странствий, я надеюсь, ему будет хорошо в твоих теплых ножнах.
Мэг так поразила перемена, показавшая ей нового, неожиданного Доминика, что ей потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл его слов. Потом краска залила ее лицо.
Он увидел этот румянец и тихо засмеялся.
– Я владею этим моим мечом не хуже, чем другим, – произнес Доминик с удовлетворением. – Я, конечно, собирался исполнять свой супружеский долг, но не думал, что буду получать от этого много удовольствия. Теперь я вижу, что ошибался. Это будет приятно.
– Приятно кому, мой господин?
– Нам обоим!
– О, ты, наверное, хочешь иметь наследников?
– Конечно, я хочу наследников. Иначе зачем жениться?
– Земля и замок – разве это не достаточный повод для женитьбы? – холодно предположила Мэг.
– Без сыновей земля – непосильная ноша, а женитьба – подлый обман, – отрезал Доминик.
Прежде чем Мэг успела что-нибудь ответить, в башню вошли Саймон и Дункан. Когда Дункан увидел Мэг, он резко остановился. Саймон посмотрел на Доминика, и тот жестом приказал ему следовать дальше в одиночестве. Но когда Дункан хотел заговорить, Доминик опередил его.
– Прежде чем ты начнешь бранить мою жену, – сказал он холодно, – вспомни, что ты жив только благодаря ей.
Дункан внимательно посмотрел на Доминика, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и ответил:
– Мэгги не имеет никакого отношения к нашему разговору.
– Они просто использовали меня как пешку, – вмешалась Мэг, прежде чем Доминик успел что-либо ответить.
Оба мужчины смотрели на нее с удивлением, поскольку тон, которым она это произнесла, был для нее необычен. Она продолжала таким же злым голосом:
– Мой отец – или он мне не отец, а может, и вообще никто? – был очень горд своим жестоким планом. Он предполагал сделать из меня приманку. С какой же стати Дункану извиняться за такую замечательную идею?
Шотландский Молот тяжело переступил с ноги на ногу. То, что сказала Мэг, было правдой, но, произнесенное вслух, звучало весьма неприятно.
– Мэгги, – проговорил он хрипло, – я не хотел причинять тебе никакого вреда. Ты веришь мне?
– В таком случае почему же ты собирался затеять битву, когда она стояла беззащитная в центре поля боя? – язвительно спросил Доминик.
