. Афанасий Столыпин – тот самый «дядя» из знакомого каждому стихотворения «Бородино»:
Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
С таким вопросом, наверное, обращался юный Михаил Лермонтов к Афанасию Столыпину, награжденному золотым оружием за Бородинское сражение. Герой стихотворения «Бородино» такой же артиллерист, как Афанасий и Дмитрий Столыпины. Он поджидает, пока противник подойдет ближе, чтобы угостить его залпом картечи: «Забил заряд я в пушку туго. И думал: угощу я друга». Именно он восклицал, вспоминая своих боевых товарищей Костенецкого, Кутайсова, Норова, Ермолова: «Да, были люди в наше время».
Возможно, под влиянием рассказов «дядюшки Афанасия Алексеевича» о подвигах героев войны двенадцатого года Лермонтов покинул Московский университет и решил стать воином. Он переехал в Петербург и поступил в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. В этой же школе учились сыновья сенатора Аркадия Столыпина. Они приходились ему двоюродными дядями, но по возрасту были сверстниками, и все привыкли считать их братьями Лермонтова. Школу кавалерийских юнкеров называли «пестрым эскадроном», потому что каждый воспитанник носил форму того полка, в котором собирался служить. Михаил Лермонтов был выпущен в лейб-гвардии гусарский полк.
Елизавета Арсеньева щедро содержала любимого внука-гусара. Она была скуповата, официально показывала доход от имения Тарханы всего пятьсот рублей в год, что, конечно, делалось для снижения налога, потому что на расходы внуку она выделила десять тысяч рублей ежегодно. Молодой корнет ни в чем не нуждался, купил великолепных лошадей и наслаждался гвардейской жизнью, как его прадед лейб-компанец и любитель кулачных боев Алексей Столыпин. Кстати, Лермонтов тоже увлекался зрелищем кулачных боев, а позже написал «Песнь про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»:
Изловчился он, изготовился,
Собрался со всею силою
И ударил своего ненавистника
Прямо в левый висок со всего плеча.
В советское время исследователи жизни и творчества Лермонтова утверждали, что в гусарском полку вокруг поэта сложился так называемый «кружок 16-ти», имевший чуть ли не революционную программу. Судя по всему, в кружке, состоявшем из золотой молодежи, не шли дальше аристократической фронды и демонстративного пренебрежения фрунтом и субординацией. Деятельным членом этого кружка и ближайшим другом Лермонтова, с которым они делили квартиру в Царском Селе, был Алексей Аркадьевич Столыпин (1816 – 1858) по прозвищу Монго. Существует несколько версий происхождения прозвища, прочно закрепившегося за Столыпиным и чуть ли не вытеснившего его настоящее имя. Одни говорили, что прозвище было дано по французскому сочинению «Путешествие Монгопарка», которое поэт увидел на столе у своего родственника. Другие уверяли, что Столыпина прозвали так по его собаке, которая имела привычку прибегать на плац, лаять на гусар и хватать за хвост лошадь полкового командира, что приводило к досрочному завершению учения.
