— И как тебе там нравится? — спросила она.
— Скучно, — сказал Антоша, жуя резинку, — сегодня учили стихи: «Нива моя, нива, нива золотая». Тетя Лёля, а что такое нива?
Действительно, для ребенка, родившегося в стране ананасов, понятие «нива» — более чем абстрактное! В той же воскресной школе по субботам проходят еще русскую историю и географию на уровне школьных программ до семнадцатого года. Комментарии излишни. Правда, почти так же училась она сама, лет сорок назад, в странном городе Харбине. Но то были другие времена, и жили они, отрезанные границами, войнами, оккупацией. А здесь? И что это — ограниченность пятого материка, или кому-то так надо?
— Аптон, перестань жевать! — прикрикнула на него с первого сиденья Лиза. — У тебя грязные руки, возьми салфетку и вытри!
— Мама, купите чипиков! — застонал Антоша (это — жареная картошка, в пестрых пакетиках и самая разная — с перцем, с сыром и просто).
— Подожди, приедем на место, папа купит тебе чипиков!
— А мы куда едем? Где мы жили? На Каррамбин?
Гаррик вел машину и был занят проблемой, как выбраться покороче за черту города.
На перекрестках с белых щитов улыбались повторяющиеся огромные фотопортреты мужчин и женщин — кандидатов в парламент. Выборы. И кипят страсти — каждый за свою партию. Австралийцы — это понятно, их страна. По то, что кипятятся по этому поводу русские, удивило ее.
Позднее, в доме у Гаррика, она будет свидетельницей перепалки.
— Вы доголосуетесь за лейбор! Вы дождетесь, что сюда тоже придут Советы!
— А вы держитесь за либералов, потому что у вас вклады в байке!
Она будет слушать с изумлением, узнавая старые интонации: так же кипели страсти тогда, в пятидесятых, когда раскалывался надвое, перед тем как вовсе перестать существовать, Харбин — центр российской эмиграции.
Но пока ее везли к океану. И там, куда везли ее, на Голд-Косте жил человек, который некогда если и не был в полном смысле ее идейным врагом, то не принадлежал к числу друзей, а в те времена это воспринималось равноценно, и у нее было к нему семейное поручение.
Почему-то стоило ей собраться в Австралию, как в ее Новосибирске обнаружилась масса знакомых, у которых там родственники! И все побежали к ней с просьбами — зайти, поговорить, посмотреть. Последнюю педелю перед отъездом она, практически, не работала: «Елена Константиновна, к вам опять пришли», — сообщали ей сотрудники, и она исчезала из отдела на «проходную». Начальник не то чтобы явно кривился, просто он махнул на нее рукой, на «заграничницу». Львиная доля поручений падала на Сидней — можно было подумать, что именно туда переехал, спасшись от кораблекрушения, город Харбин! В районе Голд-Коста был один Андрей, и она надеялась, что это не отнимет у нее много времени.
