Черного парня доставили в больницу сразу после шести: день начался рано, и пациентов оторвали от их невеселых снов. Разнесли чашки серого чая, измерили температуру, раздали лекарства. Случай с парнем не отразился на распорядке.
Чарли опять снился сон. На этот раз это были не истоки Нила, не императорский Рим, не финикийский невольничий корабль. Этот сон был черно-белым. Ему снилось, что он лежит в гробу. Рядом стояли Эллен (подсознание еще не примирилось с фактом ее смерти), его отец и мать. Кто-то подошел (уж не Джудвин ли? - голос казался знакомым) и велел закрывать крышку, и он попытался сказать, что это ошибка, что он жив. Они не слышали его. В панике он кричал снова и снова, но никто не реагировал, и ему оставалось только лежать и смотреть; как его хоронят заживо.
Потом он слушал заупокойную службу над головой, слышал скрип венков, а тьма могилы все росла и росла. Он погружался в землю, все еще пытаясь протестовать. Но воздух внизу был спертым, и он стал задыхаться. В рот вместо воздуха набилось что-то - может быть, цветы? - и он не мог даже повернуть голову, чтобы их выплюнуть. Теперь он слышал стук земли о крышку гроба и - Господи боже! - слышал, как вокруг него роятся черви, предвкушая добычу. Сердце его тяжело билось, лицо, он знал, побагровело от удушья.
Потом вдруг кто-то оказался с ним в гробу, кто-то, разрывающий его путы.
- Мистер Джордж! - обратился к нему этот ангел милосердия. Это была сиделка из больницы, это она была с ним в гробу. Она, образец спокойствия и терпения, была сейчас в панике. - Мистер Джордж, вы душите себя!
Другие руки пришли ей на помощь и победили. Трое сиделок общими усилиями оторвали его руку от горла. Чарли начал жадно глотать воздух.
- С вами все в порядке, мистер Джордж?
Он открыл рот, но голоса не было. Он вдруг ощутил, что его рука все еще сопротивляется.
- Где Джудвин? - прохрипел он. - Позовите его.
- Доктора пока нет, но он навестит вас позже.
- Я хочу его видеть сейчас.
- Не волнуйтесь, мистер Джордж, - успокоила его сиделка, - сейчас мы дадим вам лекарство, и вы уснете.
- Нет!
- Да, мистер Джордж. Не волнуйтесь. Вы в надежных руках.
- Я не хочу больше спать. Они берут верх, как только я засыпаю, разве вы не видите?
- Здесь вы в безопасности.
Но он знал, что он везде в опасности. Во всяком случае, пока у него осталась рука. Она вышла из-под контроля, если когда-нибудь и был этот контроль: может, она только для вида подчинялась ему все эти годы, усыпляя его бдительность. Вот что он хотел сказать, но кто ему поверит? Вместо этого он сказал:
