Моя мама подбежала ко мне, схватила меня на руки и крепко прижала к сердцу.
— Что ты такое говоришь, мой кадиш, что значит вернуться обратно в рай? Ты, золотце мое, останешься с мамой, да я глаза выцарапаю тому, кто попробует тебя у меня отобрать.
Ну вот, на тебе, подумал я, так всегда с земными мамами. Чуть что — сразу глаза выцарапывать. Они думают, что земля — такая уж находка, что ее уж и не покинь. Не зря в раю говорят: она добрая и глупая, как земная мама.
Раввин погладил белоснежную бороду и спросил меня:
— И как же так получилось, что послали на землю тебя, а не твоего друга Писунчика? Ты ведь был таким же ангелочком, как и он?
Я сказал ему, что, судя по всему, я был не настоящим ангелочком, а лишь временным. Отличие настоящего ангелочка от временного в том, что настоящий ангелочек не может родиться на земле. Настоящего ангелочка, если он согрешит, посылают на время в мир хаоса или в ад. Там он должен разгребать руками жар до тех пор, пока не кончится наказание.
Раввин поднялся. Он весь дрожал. Он сказал папе:
— Готовься к обрезанию, Файвл. Советую тебе назвать его Шмуэл-Аба, так же, как его звали в раю.
Отец согласился:
— Конечно, Шмуэл-Аба, как же еще?
Мама меня больше не спускала с рук. Богач и даян простились с папой:
— Тебе досталось сокровище, Файвл. Береги его как зеницу ока. Такой парень, как твой Шмуэл-Аба, настоящий клад.
Мама обнимала меня и целовала. В ее прекрасных глазах блестели слезы.
— Золотце ты мое, жемчужинка моя, Шмуэл-Абеле!
Гости поцеловали мезузу[121]. Раввин громко сказал: «Спокойной ночи! Даст Бог, увидимся на обрезании, Файвл».
Мама уложила меня в колыбельку. Папа еще долго ходил по комнате. Его тень недоверчиво ковыляла за ним по стене.
Ицик Мангер (1902, Коломыя, Галиция — 1969, Хедера, Израиль) — крупнейший еврейский поэт, писал на идише. Детство провел в Черновцах, затем жил в Яссах, Бухаресте, Варшаве, Париже, Лондоне и Нью-Йорке. Умер в Израиле, куда переехал незадолго до смерти.
Имя Мангера носит израильская литературная премия, вручаемая писателям, пишущим на идише.
На протяжении всей жизни любимым жанром Ицика Мангера оставалась баллада. Его итоговый сборник, изданный в 1952 году, так и называется «Песня и баллада». В 1930-х годах Мангер написал книгу баллад «Медреш Ицик (Толкование Ицика)». В этих балладах, гротескных, комических и грустных одновременно, персонажи Библии помещены автором в контекст повседневности восточноевропейского местечка.
