— Повезло мне! — смеется женщина, усаживаясь рядом с ним, а он опять замечает, что у нее молодое, свежее лицо, хотя у глаз тонкие веселые морщинки. Ей лет около тридцати, а может быть и больше. Пахнет от женщины цветами.
— Езжай же, езжай! — удивленно и в то же время лукаво, вскинув высокие крутые брови, восклицает она. Затем опять окидывает его несмущающимся взглядом, который длится так долго, что у Ванюшки останавливается дыхание. Она словно вобрала, впитала его взглядом — с комбинезоном на широких плечах, с нежной загорелой шеей.
— Ну, поезжай же! — повторяет она низким голосом, в котором слышится улыбка.
Женщина устраивается в кабине, как дома, — аккуратно складывает кофточку, надевает туфли, откинувшись на спинку сиденья, косо смотрит на себя в зеркало над ветровым стеклом. Затем ловкими, мягкими движениями поправляет волосы, которые, освободившись от шпилек, рассыпаются по плечам.
— Пропылились… ужасно! — говорит она. — Пыль на дороге… страшная!
Ванюшка молча вертит баранку и не решается посмотреть на женщину. Но он чувствует каждое ее движение: и как закалывает волосы, и как на круглых коленях одергивает платье, и как поводит плечами, чтобы платье удобнее сидело на них. Женщина возится и возится, заставляя Ванюшку преувеличенно внимательно глядеть в стекло. Чувство волнующей неясности исходит от женщины; именно оно мешает Ванюшке смотреть ей в глаза, хотя он знает, что стоит ему посмотреть прямо в глаза незнакомой женщине, как сразу пройдет неловкость, забудется, что это незнакомая женщина.
«Надо посмотреть ей в глаза!» — твердо решает Ванюшка и, выбрав удобный момент, поворачивается к женщине. Он видит широко раскрытые голубые глаза, блестящие губы, выгнутые брови. Жарко покраснев, Ванюшка решает взгляд не отводить, но не выдерживает, и женщина понимает Ванюшку. Понимает, что он смущен, что видел ее смуглую грудь, следил за ее движениями, когда закалывала волосы, понимает, что он боится ее. Женщина открыто, весело улыбается. Торжеством сияет ее лицо, на котором написано откровенное: «Понравилась? Ничего мудреного в этом нет! Глаза у меня голубые, стан тонок, ноги стройны, грудь смугла… Влюбляйся в меня, влюбляйся!»
Поза женщины, движения, улыбка, губы говорят о естественности, необходимости того, что должно было происходить с Ванюшкой — молодым, здоровым парнем, сидящим рядом с молодой женщиной в кабине, укрывающей их от мира. Вокруг них тайга, безмолвие, одиночество дороги. Женщина словно говорит: «Дорога бежит под нами, над нами светит солнце, стоит вокруг лес, а мы сидим вдвоем. И мир так устроен, что люди должны любить друг друга, и ничего стыдного, зазорного нет в их любви!»
