В перестойку и последующие времена тематика стенаний Зинаиды существенно обогатилась: "Я им никогда не прощу Каму Минкаса!" — стенает о почти загубленном каком-то театральном таланте, недооценённом по достоинству "ими" (советской властью), раскрывшемся лишь в наши плодотворные годы. А сколько шедевров на театральных подмостках он мог бы уже тогда создать!
Никогда не простит она "им" много чего: зверства Сталина, вынужденность читать украдкой Солженицына!.. Недовольство Зинаиды распространяется не только на прошлое, но и на настоящее. Правда, счёт она предъявляет не властям, прогрессивным и демократическим, а каким-то анонимным реакционным силам, повсюду внедрившимся и мешающим череде передовых российских президентов. К примеру, ситуацию в соседней Белоруссии комментирует с тихими стонами: "Ну, вы, конечно, слышали, что ещё один журналист пал жертвой этого тирана Лукашенко? Человеку отказано в исполнении его служебного долга! Боже, как это всё мерзко! Долго ли мировое сообщество будет терпеть это? Надо поступить с ним, как с режимом Хусейна, и освободить, наконец, белорусский народ от диктатора". При этом стенающую ничуть не заботит, что народ, который она жаждет освободить от "диктатора", проголосовал за него почти в стопроцентном составе.
Стенает она и пафосно, призывая "положить этому конец". "Слыхали, идёт наступление на наиболее выдающихся предпринимателей! Не хватает им, что лучшие умы, финансовые гении уже покинули страну и вынуждены жить в эмиграции. Доведут, что и самый богатый человек уедет и увезёт свои деньги! Это всё происки реакционеров! Да в любой стране общественность вышла бы на демонстрацию против преследования лучших своих представителей. А у нас? Обыватели сидят по домам да о зарплате своей думают".
Справедливости ради надо сказать, что стенает и предъявляет счёт Зинаида не огульно и слепо — за всё подряд. Она выбирает достойное наибольшего и первоочередного осуждения. К примеру, ежегодный миллион вымирающих сограждан она не предъявляет никому в качестве претензии, равно как и бездомных детей, больных стариков, голодающих военных и учителей. Это всё — нормальное явление, естественный отбор, самоочищение общества, избавление его от балласта.
Зато как личную трагедию воспринимает Зинаида Михайловна "безвременный уход" любого "яркого представителя передовой интеллигенции", считая это отбором неестественным, даже если почивший отошёл в мир иной, отпраздновав 100-летний юбилей. "Он мог бы ещё жить и жить, если бы не ..." — далее следует длинный список лишений и травли, которым подвергался в своей 5-комнатной квартире в центре Москвы или на огромной даче затравленный лишенец. Ну а уж если его увели из жизни путём неестественным, то верхом легкомыслия с вашей стороны будет отсутствие, у вас на тот момент стопроцентного алиби. Поскольку если хотя бы раз нелестно отозвались о демократических преобразованиях или просто слово демократ произносили без обычного у Зинаиды и ожидаемого ото всех восхищения, будете обвинены в том, что именно вы подсыпали яд в кубок с вином или подло целились из-за угла в демократическую мишень. То, что именно благодаря оплакиваемым "безвременно ушедшим" мы стали заложниками бандитов, их мишенями в самых экзотических для демократов местах (на оптовом рынке, который они никогда не посещают, в подземном переходе, куда они никогда не спускаются, в убогой квартирке панельного дома, в каковой они никогда не бывали), Зинаиду не впечатляет — всё списывается на естественный отбор .
