Однако на деле власть не помышляет о национализации. Представленная "питерцами" и "чекистами", новоявленная, недокормленная, в куцых мундирах, она явилась на пир к моменту, когда всё советское было "съедено" и поделено. Теперь эта "чекистская", "худородно-дворянская" власть старается отнять чужое, "боярское". Сначала выбить зубы и оглушить ударом прокурорского кастета, а потом из бессильных рук вытащить тугой кошелек или пухлый пакет акций. Олигархи "первой волны", миллиардеры "ельцинского призыва", по лености решили не заниматься властью. Делегировали в нее "чекистов", оставив себе экономику. Но власть и экономика неразрывны, не могут одна без другой. И вот с арестом Лебедева происходит долгожданное слияние капитала и власти. Но, увы, не на территории олигархов, не в их "домах приемов и роскошных виллах", а в лоне "чекистов", тюрьме "Лефортово". Бедные олигархи, общипанные жирные гуси, ободранные на лыко березы, если бы вернуть 99-й год, то, может быть, поддержали бы на президентских выборах Зюганова или направили в президенты Потанина.
Но и эта картина — неполная. Ходорковского бьют на глазах народа, как неправедного олигарха, устраивая ему "Утро стрелецкой казни". Но при этом на казнь из толпы смотрят улыбающиеся Авен, Фридман, Дерипаска и Абрамович. Им нравится смотреть, как царь-самодержец заваливает на плаху сторонника парламентской республики и заносит над ним сверкающий топор.
Ходорковского уничтожают за то, что он нарушает "круговую поруку" олигархизма. Начинает порывать с олигархическим ельцинским периодом, когда вновь образованные сверхкорпорации, похищенные у советского народа, оставили прежнему собственнику ваучер и веревку с кусочком мыла. Именно тогда, в пору "экономического ельцинизма", творилось небывалое зло, шло чудовищное воровство, совершались невиданные злодеяния, лилась кровь, миллиарды долларов утекали за рубеж, пало навзничь народное хозяйство, началось вымирание населения и стремительное, среди крови и слез, возникала узкая "семья" олигархов.
Ходорковский, побуждаемый то ли здравым смыслом, то ли этикой и сантиментальными мотивами, старается сделать свою компанию "прозрачной" для контроля, платит до копейки налоги, силится превратить свои капиталы в "локомотив национального развития", несмело формулирует азы "экономики национальных интересов". Вот за это его бьют "чекисты", для которых "экономический ельцинизм" — необходимое условие обогащения. Вот почему с удовлетворениям взирают на казнь Ходорковского "каины и авены" олигархизма, и помалкивают их старомодные кураторы Вольский и Примаков, советские оборотни, совершившие множество оборотов вокруг идеологической оси.
