«Вижу, – тихо и доверчиво кивнул Иван, тыльной стороной ладони вытер слезы. – Но как же нам быть? Где найти этот ответ?» – «А может быть, – предположила Соня, – не стоит этого делать?» – «Возможно, и не стоит, – согласился Иван. – Ведь если тебя нет, то уже нет. А если ты есть, то поведение шатра для цветов не касается нас совершенно. Пусть этой проблемой занимается цирк, который уехал неизвестно куда, не сняв со стен свои гниющие афиши, не выключив огней, не уложив гирлянды в коробки, а коробки в следующие коробки, а те в другие, в третьи, в четвертые. Не облив это все скипидаром, смешанным в равных пропорциях с бензином, и не подпалив. Не все ли равно, иллюзия ты человека или человек, если на самом деле любишь?»
«Я люблю, – кивнула Соня. – Однако в данный момент у меня появилось такое ощущение, что я люблю тебя гораздо больше самой себя. Боюсь, это является признаком того, что меня нет». – «Это не может являться признаком того, что тебя нет, – сурово поджал губы Левкин. – Честно признаюсь, появляющаяся и исчезающая палатка, подвижное и обманчивое место твоей работы, пугает меня в этом смысле гораздо больше».
«Но что поделать! Будем радоваться тому, что имеем. Не станем ничего выяснять о блуждающем, как звезда, цветочном шатре. И о розах не станем выяснять, слишком пошлые у них названия. Не станем!» – Она твердо и преданно посмотрела ему в глаза. «До конца?» – «До конца! И не ходи ты больше туда, не ищи себе этой работы. Вдруг ее нет, и тогда все закончится, не успев начаться».
«Почему же?»
«Понимаешь, девочка, – Левкин прижал ее худую руку к своему соску в районе сердца, – я не смогу быть с тобой дальше, если выяснится, что ты только часть меня, пусть даже и не самая худшая. Мне ведь нужен рог нарвала, а не фантазии. Понимаешь? Зуб кашалота. Трусы стюардессы. Свинктер и кофе. Вход и выход. Завершить работу компьютера, перезагрузить, сменить пользователя. Эрекция. Энергичные долгие фрикции, семяизвержение, приступы нежности и тоски. Задыхаться, потеть, кончать и плакать. Мне все это нужно. Не знаю почему, но дело обстоит именно так, и не в моих силах тут что-либо изменить».
«Но разве сейчас у нас было не так?» – «Так! Клянусь всеми идиотами круглого стола и афропрезидентами белого, как сумасшедший кролик, дома! Все было именно так, как надо! Но пойми, если вдруг окажется, что тебя нет, я не смогу больше проделывать все это, зная, что на самом деле , да будет проклято это выражение, тебя нет, а есть только я, мастурбирующий во вселенной, являющий собой астральное посмешище, адский ноль, извращенным образом умножающий себя на себя! Чтобы этого не произошло, во имя нашей любви и верности, во имя немеркнущих истин и негибнущих рыцарей трех вселенских королей – Артура, Арктура и Акупунктура – клянись, что не станешь допытываться, существуешь ли ты на самом деле или нет! Клянешься?!» – «Клянусь!»
