– Хорошо придумано, – сказала она, когда они вдвоём вышли в первую лабораторию, оставив притихшего Ефима наедине с самим собой.
Лена старалась придать своему голосу нейтральность, но нотки осуждения всё равно слышались в её голосе. Всё-таки вид любимого человека, сжавшегося на полу от страха, заметно расстроил её.
– Как Наташа? – поспешил сменить тему пристыженный Сафиуллин.
– Всё хорошо. Рёбра целы. Я очень боялась, что воздушная волна раздробит кости, но они, к счастью, в порядке. Она, кстати, пришла в сознание.
Наташа стояла у треснутого зеркала, рассматривая себя в Ленином свитере, который был ей маловат. Резко повернувшись к ним, она поморщилась от боли и схватилась за рёбра.
– Я же сказала: двигаться осторожно! У тебя обширная гематома! – сердито сказала Лена. – Ложись обратно!
– Нет, я в норме. – Наташа натянула на лицо улыбку, которая походила на гримасу страдания. – Пойдём готовить лекарство.
– Я сама приготовлю, – категорично заявила Лена. – Осталось совсем чуть-чуть… Вот осмотрю Михаила Робертовича и пойду.
Лена долго колдовала над ним и, сделав всё, что в её силах, посоветовала потом обязательно сходить к врачу.
– Мне-то зачем это говорить? Роме и скажешь, – с лёгкой досадой сказал Сафиуллин и сразу же улыбнулся, поймав на себе пронзительный взгляд Наташиных карих глаз.
Лена зашла во вторую лабораторию: в ней готовить лекарство удобнее, ведь она не разрушена Пальчиковым. Сафиуллин, не желая в такой момент оставаться с Наташей наедине, пошёл следом. Наташа в одиночестве принялась устранять последствия крушений.
Через час лекарство было готово. В маленькой склянке на полке вытяжного шкафа уютно расположилась бесцветная жидкость – спасение Ромы и Юры.
– Пойду, позову Наташу, – сказала Лена, направляясь к двери.
– Постой, – остановил её Сафиуллин. – Не надо её звать…
– Почему? – нахмурилась Лена.
– Я… не зови… – мямлил Сафиуллин. Грудь у него наливалась свинцовой тяжестью. – Вводи лекарство…
– Но Наташа захочет попрощаться…
– Я не хочу, – отрезал он.
Лена с пониманием и жалостью взглянула на него и кивнула.
– Хорошо… Она убьёт меня!
Лена, засунув в склянку иглу шприца, наполовину опустошила её.
– Сначала ему, – сказал Сафиуллин, кивнув на Пальчикова, сжавшегося в углу. – А то начнёт буянить, когда я отключусь.
Лена со шприцом подошла к Ефиму. Тот стал отползать от неё вдоль стены.
– Пожалуйста, не надо… оставьте меня в покое, – плаксивым голосом заныл он.
– Сиди смирно, – жёстко сказал Сафиуллин.
