Настала минута бездействия. Патруль больше не пытался атаковать, видимо, приходя в себя после встряски, Наташа, не шелохнувшись, стояла в том же положении, а Сафиуллин смотрел на неё с благоговейным страхом.
Наташа обернулась, опуская руки, но не поворачиваясь полностью.
– Беги за Леной и Пальчиковым! – приказала она. – Я отвяжусь от патруля и приду!
– Нет! Бежим вместе!
– Они полетят за нами! Только и ждут, чтобы я повернулась к ним спиной! Беги один, сейчас же!
– Нет! – твёрдо ответил Сафиуллин.
– Беги, дурак! Я справлюсь! – кричала разъярённая девушка.
Раздался выстрел, и что-то большое и невидимое рассекло ночной воздух между птеромобилем и Наташей и ударило её в грудь. Девушку оторвало от земли, и она, полетев на Сафиуллина спиной вперёд, сбила его с ног.
Сафиуллин выбрался из-под Наташи и с ужасом посмотрел на неё. Она без сознания или… Он ощупал её горло и под трясущимися холодными пальцами ощутил слабый пульс. Облегчение затопило его одновременно с гневом… который принадлежал не только ему…
Сафиуллин почувствовал себя так же, как в тот день, когда говорил с отцом Ромы. Из глубокого чёрного омута в нём поднималась ярость испуганного шестнадцатилетнего мальчика, которому Наташа была очень дорога. Сафиуллин не хотел и не смог бы при желании остановить Рому в этот раз и поэтому всеми силами пытался поддержать его.
Вода под птеромобилем забурлила и стала подниматься вертикально вверх, завиваясь по спирали, словно смерч. Столб воды рос, расширяясь к верху и приближаясь к патрулю. Вода отхлынула от домов, стекаясь в огромный тайфун.
Водяной вихрь подхватил птеромобиль и завертел в своей спирали, как ветер опавший осенний листок. Патруль принялся бомбить по всему, до чего дотягивало их оружие, в надежде задеть могущественного противника, но все старания были тщетны. От постоянных выстрелов трескалась обмелевшая дорога, лопались стекла в окнах квартир, вылетали камни и щебень, выщербленные из серых домов. Наконец, тайфун неестественно изогнулся, словно гибкая резиновая рука, и ударил несчастную машину о стену ближайшего здания. Птеромобиль, страшно смявшись, рикошетом отскочил на дорогу и остался лежать, слабо дрожа и попыхивая, но больше не взлетая, а водяной смерч лопнул, окатив всех огромной волной.
Сафиуллин снова был самим собой в чужом теле. Рома исчез, как и его творение, оставив Сафиуллина вместе с Наташей лежать в луже на дороге. Учёный с ужасом оглянулся на искорёженную машину. Он от души надеялся, что милиционеры живы, хотя он и не представлял, как можно выжить после такого удара.
