– Вы опоздали, – отрывисто шикнула Лилия Владимировна, точно выпустив воздух, сжатый под огромным давлением в её брюхе. – Наказание. Вы оба должны будете к завтрашнему дню написать доклад о древнегреческой скульптуре. Садитесь.
– Но… – начал было Сафиуллин, но Наташа чувствительно толкнула его локтём и выразительно посмотрела на него взглядом, означавшим: «Не спорь!»
Наташа села на своё место, за первую парту перед учительским столом, а Сафиуллин прошёл дальше вдоль ряда, пропустив своё место за третьей партой, и сел на последней.
– А теперь продолжим наш разговор об опере конца девятнадцатого века, – сказала Лилия Владимировна и начала читать по книге скучнейшую лекцию.
Сафиуллин, пытавшийся поначалу слушать, бросил это бесполезное занятие: под такую нудную лекцию, да ещё и читаемую усыпляющим свистящим голосом учительницы, невозможно было не уснуть. И, похоже, его мнение разделяла добрая половина класса. Не склонили головы только ученики, сидящие ближе к Лилии Владимировне. Сафиуллин видел, как Наташа мужественно борется с подступающей к ней дрёме. И сам он тоже сопротивлялся, как мог, но за последние два дня он спал всего десять часов, и поэтому уставший организм с радостью рухнул в объятия тьмы…
Снова мелькающие воспоминания людей, живших до и после него, обступили Сафиуллина. Они сгущались из мрака, вспыхивали и взрывались клубами дыма, сразу начинавших вращаться вокруг него. Неразбериха чужой памяти, в которой полыхали пожары, плакали дети, стреляли и кричали так, что голова, казалось, вот-вот взорвётся, давила на Сафиуллина, делала его маленьким и ничтожным…
– Ерёмин!
Сафиуллин вскочил с места, ошалело озираясь по сторонам. Мгновение воображение рисовало яркие вспышки, но потом он увидел толстое лицо Лилии Владимировны и ещё два десятка лиц, смотрящих прямо на него.
– Расскажите нам, Ерёмин, об Александре Порфирьевиче Бородине, – растягивая пухлые губы в усмешке, сказала Лилия Владимировна.
Сафиуллин был застигнут врасплох, но имя было ему очень знакомо… Он читал о нём совсем недавно… В одной из Роминых книг…
– Александр Порфирьевич Бородин – великий химик, живший в девятнадцатом веке, – тут же отчеканил Сафиуллин, вспоминая страницу из «Великих открытий химии». – Его заслуги заключаются в том, что он первый в мире получил фторорганическое соединение, а именно, бензоилфторид, открыл альдольную конденсацию и…
– Стойте, Ерёмин! – приказала поражённая Лилия Владимировна. – Что Вы такое несёте?!
